"Жирар Клейн. Голоса Пространства " - читать интересную книгу автора

вспомнилось, что услыхал я тогда в глубине наушников, прижатых к ушам, точно
морские раковины.
Но здесь, на Марсе, вдалеке от нашего Солнца, голос звучал гораздо
более мощно, чем тогда на околоземной орбите.
Я порывисто зажал уши, как зажмуриваешься, когда слепит, я пытался
больше не слышать этого далекого зова, искаженного, страдальческого,
всепроникающего и зыбкого, этих хриплых воплей, завывания расплавленной
материи, зловещего свиста.
Я пытался не искать в этом смысла, проблеска надежды, ибо знал:
надеяться бессмысленно, ведь я на Марсе, в пустыне, и знаю, что во Вселенной
мы одни. Я пытался... но тщетно.
А голос менялся. В нем было все меньше глубины, все больше металла,
словно звучали какие-то небесные трубы. Слабее, слабее, и вот все пропало.
- Помехи, - сквозь зубы сказал Ферье.
Настала тишина, и тогда Ласаль коротко щелкнул переключателем, и к нам
хлынула музыка Земли. Долгие минуты мы молчали, а на Земле трубач все
разматывал нескончаемую, спутанную певучую нить.
Наконец я обернулся к Ферье.
- Нет, не думаю, - сказал я. - Помехи так не исчезают. Не думаю, чтобы
это объяснялось так просто.
- Чего не знаю, того не знаю.
И Ферье возвел глаза к потолку в знак, что ему надоели разговоры на эту
тему, а я подумал - просто он не желает признать, что ошибся, и не позволяет
себе надеяться.
- Чего вы надулись? - сказал Ласаль. - Вам эта музыка не по вкусу?
Пожалуйста, можно послушать "Ла Скала", или парижскую оперу, или московскую,
или Альберт-Холл, или Сторивилл. Стоит только переменить волну.
Волну переменили, и вот все голоса, все оркестры Земли к нашим услугам.
Но мы-то ждали и надеялись услышать неведомый голос, иные созвучия, вот о
чем думали мы, глядя на экраны, на пустынные равнины Марса.
- Это мне напоминает один случай, - сказал Вьет.
Как ни странно, до сих пор он молчал, а ведь обычно, что бы ни
случилось, у него всегда была в запасе какая-нибудь удивительная история,
которая оказывалась кстати. Не человек, а ходячая летопись. Очень редко мы
узнавали, что думал он сам о каком-либо своем приключении, но что и как
приключилось - об этом он умел поведать во всех подробностях.
- Это мне напоминает один спиритический сеанс. Помнится, нас там было
пятеро, мы сидели в полутьме за круглым столом, кончиками пальцев касались
полированной столешницы и, сами не очень в это веря, надеялись - вдруг
что-то произойдет. Ждать было нечего - я думаю, все мы это понимали, кроме,
может быть, женщины, в чьем доме мы собрались, - она-то верила непоколебимо.
Однако мы тоже на что-то надеялись.
- И действительно что-то произошло? - резко спросил Ферье.
- Право, не знаю. Теперь я почти уверен, что ничего не было, а тогда
совсем не был уверен. В человеке живут всевозможные звуки - шумит кровь,
текущая по артериям, колеблются барабанные перепонки, дышат легкие, да еще
сколько призраков, воспоминаний о звуках, которые некогда погребены были в
саркофагах памяти, но только и ждут, как бы вырваться на волю. Да, не
очень-то можно верить своим ушам. А может быть, тут что-то другое. А может
быть, это одно и то же. Вот ты что-то услышал - и заворожен, и трепещешь, а