"Василий Степанович Клепов. Четверо из России ("Четверо из России" #2) " - читать интересную книгу автора

кармана губную гармошку и заиграл вальс. Невольники, словно по команде,
двинулись к столу.
- Подумайте, - фыркнул Димка. - Едят под музыку.
- Культура! - воскликнул Левка.
Камелькранц вдруг вскочил, подбежал к столу и ударил плетью
широкоплечего черного поляка.
- Ах ты, сухожилье комара! - побагровев, кричал Верблюжий Венок. - До
вечера без пищи!
Из дальнейших выкриков горбуна я понял, что поляк, съев свой кусок
хлеба, умудрился взять второй. Я хорошо видел, как поляк доказывал что-то
Камелькранцу, но горбун вновь ударил его плетью. У пленного сжались кулаки,
он пригнул шею, собираясь броситься на управляющего, но вдруг как-то обмяк и
медленно отошел от стола.
Только теперь я по-настоящему разглядел немца. Сунув глубоко руки в
карманы, он стоял посреди двора, ощерив желтые зубы, и в глазах его горел
такой дикий огонь, что я невольно вспомнил, как дрожали лошади, когда горбун
приговаривал свое "столп", "столп". Сетон-Томпсон не ошибался: животные
чувствовали, что на козлах сидело существо злее волка.
- Арбайтен!* - коротко скомандовал Камелькранц.
______________
* - Работать! (нем.)

Невольники торопливо опрокинули в рот содержимое мисок и стали
расходиться: женщины - по коровникам, мужчины разбирали лопаты, стоявшие у
сарая, и строились у ворот.
- Копецкий! - крикнул Камелькранц.
Из сарая вышел тот самый поляк, которого горбун бил плетью,
присоединился к стоявшим у ворот. Послышался деревянный топот колодок об
асфальт, ворота закрылись.
Карантин был строгим. Нас выпустили во двор только после того, как все
поляки ушли на работу. Двери амбара изволила открыть сама баронесса. Она
придирчиво оглядела наше жилище и приказала убрать солому, служившую нам
постелью.
Мы сдвинули солому в угол и только тогда получили разрешение умыться и
подойти к длинному столу. Девчонка дала нам по кусочку плотного хлеба,
налила в миски какой-то бурды, которую баронесса называла кофе. Противная
еда, но голод - не тетка, и мы съели свои куски, не заметив.
- Луиза! - крикнула помещица. - Дай им еще по одной порции.
Девчонка со всех ног бросилась в дом, вынесла еще три куска хлеба, но,
когда хотела положить перед Левкой, баронесса остановила ее:
- Этому не давай. А тому, - показала на Димку, - дай еще два куска.
Фрау, наверное, думала, что если мы голодные, то готовы продать
товарища за кусок хлеба. Но она ошиблась: Димка отдал хлеб Левке.
- Тому не давать! - крикнула помещица.
Тогда мы с Димкой тоже не стали есть своих порций. Баронесса
побагровела, как вчера, и приказала служанке:
- Отдай все свиньям!
Девчонка насупилась и стояла у стола, не торопясь выполнить повеление
хозяйки.
- Повторять? - крикнула баронесса.