"Василий Степанович Клепов. Четверо из России ("Четверо из России" #2) " - читать интересную книгу автора

новенькие - наверно, недавно уложили под ними покойников. Против кладбища, у
самой дороги, виднелась деревянная будочка, а в ней, склонив набок голову,
застыла каменная женщина с ребенком на руках.
Из колонны выскочил небольшой полячок, упал на колени перед женщиной и,
сложив руки над головой, стал молиться.
- Матка боска! - разобрал я в его шепоте.
Поляки остановились и ждали, когда кончится молебствие. Я внимательно
смотрел на маленького полячка. Продолговатое, с легким шрамом у правого
глаза, лицо на первый взгляд выглядело забитым и потерянным. Но когда поляк
встал и оглянулся, взор его был враждебен.
Легкие серые брюки и серая же куртка с желтой повязкой говорили о том,
что он поляк, но во всем обличье проглядывало что-то немецкое.
Я почему-то сразу невзлюбил этого человека и, когда он споткнулся,
невольно бросил ему:
- Иди, иди, чего спотыкаешься?
Поляк оглянулся, и опять в его серых глазах промелькнула враждебность.
Следом за нами ехал толстозадый сынок баронессы Карл. Он то и дело
покрикивал на овчарку, которая тыкала Димку под колено, когда тот отставал.
- Берегись, Димка! - пытался посмеяться Левка. - Это тебе не Пальма.
Тир не станет тебя приветствовать и хвостом махать.
Но Димка так посмотрел на товарища, что Левка сразу прекратил шутки.
Теперь не до шуток. Мы - невольники, и овчарка, тыкавшая нас в ноги,
напоминала об этом всякий раз, как только мы забывались.
Вдруг Левка присел и стал подзывать к себе собаку. Овчарка
остановилась, взглянула на него, и вот уже подставила голову под Левкины
руки.
- Тир! Ох, ты мой хороший, чудесный Тир!
Собака лизнула Левку в щеку, и он обрадовался:
- Что, я вам говорил? Видите, Тир уже ласкается ко мне.
Карл громко закричал:
- Ты что делаешь с собакой? Возьми, Тир, возьми!
- На-ка выкуси! - засмеялся Левка и побежал к нам.
Деревья поредели, лес кончился, и мы оказались перед небольшим
деревянным домиком с сараями во дворе. За двором виднелись два ряда огромных
ометов сена и немолоченой ржи прошлогоднего урожая.
Очевидно, здесь было гумно.
Камелькранц быстро распределил работу. Нам предстояло копать картошку.
Я хотел стать рядом с Димкой и Левкой, но горбун поставил меня между двумя
поляками, а ребят повел дальше.
- Если хочешь кушать, не отставай от других, - коротко бросил
управляющий и как-то странно ухмыльнулся.
Мне еще никогда не приходилось быть на уборке картошки. Да и в поле-то
я был всего лишь раз, когда мы всей школой выезжали в колхоз и собирали
оставшиеся после комбайна колоски. Но там было совсем другое. Я помню, с
какой радостью мы соревновались друг с другом, звено со звеном - каждому
хотелось собрать больше колосков, чтобы хоть чем-то помочь Красной Армии.
- Молодцы, ребята, - похвалила нас тогда пожилая юркая женщина,
заменившая на посту председателя мужа, ушедшего на фронт. - Вы помогли нам
собрать восемьсот килограммов зерна. Будем считать, что это ваш вклад в нашу
общую борьбу с фашистскими захватчиками!