"Василий Степанович Клепов. Четверо из России ("Четверо из России" #2) " - читать интересную книгу автора

Навстречу на велосипеде ехал какой-то человек. Свернуть с дороги было
некуда. Я хлестнул лошадей, пустил их во весь мах навстречу опасности.
- Паппенгейм! - крикнул Димка.
Он быстро упрятал Белку и Левку под сено и улегся сам. А я, ударив
кнутом по лошадям, снова перешедшим на галоп, отвернул в сторону лицо, чтобы
старик меня не узнал. Вихрем пронеслась коляска мимо нашего врага.
Когда я, оглянулся, Паппенгейм стоял спешившись на обочине дороги и
смотрел нам вслед. Я видел, как он вспрыгнул на велосипед и покатил в
сторону имения Фогелей.
"Неужели узнал?" - думал я, что есть силы нахлестывая лошадей.
Мы проехали мимо имения Паппенгейма, выскочили на асфальтированное
шоссе, но я круто свернул с него вправо, на чуть заметную среди леса дорогу
и продолжал бешеную скачку. Лошади уже совсем взмокли, и я впервые услышал,
как тяжело могут дышать эти животные.
Пришлось снова ехать шагом. Белка уже опомнилась от страха и снова
высунулась из сена. Лицо ее светилось таким восторгом, что я невольно
вспомнил то время, когда мы поручали ей продавать золото.
- Левка, ты где? - радостно кричала Белка, нарочито испуганно копаясь в
сене. - Ой, ребята, уж не выпал ли он по дороге?
Я боялся, что Левку сильно растрясет от быстрой езды и ему станет
плохо, но он словно поздоровел. Сбросил с себя сено и лежал, облокотившись
на руку, веселый и довольный, наш прежний Федор Большое Ухо.
- Тебе уже лучше? - спросил я.
- Хочешь, побегу впереди лошадей? - улыбнулся он.
- Эге, ребята! - вдруг воскликнул Димка. - Кажется, гонятся!
Действительно, кто-то мчался по дороге на мотоцикле. Пришлось снова
пустить лошадей вскачь. Тележка подпрыгивала на корнях деревьев, Левка
корчился от каждого толчка, но я, оглядываясь на него, приговаривал:
- Ничего, Левка, крепись... Осталось еще немного.
Мы ворвались в какой-то зеленый-зеленый лес, дорожка стала совсем
плохой и сворачивала влево, может быть, опять на шоссе. Я решил расстаться с
повозкой. Левку положили на носилки, рюкзаки мы с Белкой надели на плечи и,
подняв носилки, двинулись под уклон в лес. Димке я поручил остаться на
подводе и гнать что есть духу вперед. Когда он проскачет до следующего
поворота, то хлестнет как следует лошадей и вернется к нам.
- Искать друг друга будем по крику сойки, - сказал я Дубленой Коже,
вспомнив наши мытарства в Золотой Долине.
Итак, наш Димка умчался вперед, а мы с Белкой понесли Левку. Кажется,
идти было очень тяжело, и скоро Белка выбилась из сил.
- Давай отдохнем немного, - предложил я.
Она с готовностью опустила носилки и провела рукой по потному лбу. Я
посмотрел на нее, улыбнулся:
- Упарилась? Ничего... Левка не такой уж тяжелый. Когда мы бродяжили в
Золотой Долине, он был куда толще.
- Не надо, Молокоед, - слабо проговорил Левка. - Не надо говорить о
Золотой Долине.
- Тебе очень плохо? - вмиг наклонилась Белка.
Пересиливая боль, Левка улыбнулся:
- Нет, мне ничего...
И в это время вверху, по дороге, промчался мотоцикл.