"Василий Степанович Клепов. Четверо из России ("Четверо из России" #2) " - читать интересную книгу автора

глаза:
- Хоронить меня собираешься? Не похоронишь! Я дольше тебя проживу.
- Ты что это, Левка? - шлепнула Белка парня по руке. - Тебя, можно
сказать, жениться везут, а ты про похороны.
- Мы сначала тебя замуж выдадим. За какого-нибудь Молокоеда...
Я с интересом посмотрел на Левку. Он ожил. Сидел на носу лодки и,
весело блестя черными очами, смотрел на проплывающие мимо пейзажи. Каждая
мелочь вызывала у него неподдельный восторг. Он восхищался и речкой, которая
не текла, а застыла, как зеркало, и утками, выпархивающими почти из-за
каждого поворота, и даже лягушками, таращившими на нас большие выпуклые
глаза.
- Рыбак! - вдруг воскликнул Левка, кивая на лодку, приткнувшуюся к
камышу.
В лодке сидел старый немец в истрепанном картузе, а перед ним лежали
четыре удочки, красные поплавки от которых стояли в воде.
- Вы зачем лодку Штрауса взяли? - громко спросил немец.
Что еще за Штраус? И как этот рыбак узнал лодку? Но я быстро, не дав
ему что-либо заподозрить, нашелся:
- Господин Штраус дал ее нам...
- А почему?
Я взглянул на Белку, на Левку в венках из лилий и ответил:
- Мы решили лилий нарвать...
- Да, лилии здесь чудесные, - отмяк старик. - А вы кто будете?
Я перестал грести, чтобы старик не подумал о том, что мы беглецы:
- Мы его родственники.
- Вот как! - улыбнулся беззубой улыбкой старик. - Это что же - вы его
сестры Герты дети?
- Да, да, - крикнул я и, видя, что у старика клюнуло и он схватился за
удилище, снова начал грести.
Я быстро свернул вправо, где, как мне казалось, был приток Варты.
Лавируя между кочками и камышами, мы стали продираться к чистой воде. Вдруг
весло зацепилось за кочку, и лодка сильно накренилась.
- Тише! - вырвалось у Димки, который сидел на корме ни жив, ни мертв. -
Так, пожалуй, еще опрокинешься, - уже спокойно добавил он.
Черт знает, что за река! Без берегов, без течения. И направо, и
налево - везде видны только тростники, а между ними на том же уровне стоит
вода, неподвижная, как лужа. И плыть по ней - мука. Весла все время
цепляются за траву, так что гребешь, гребешь, а продвинуться удается на
шаг...
Я угодил, наконец, в такую кашу, что, как ни греб, лодка стояла на
месте. Отер рукавом пот с лица, растерянно проговорил:
- Приехали...
Сколько хватало глаз, везде река была затянута элодеей, этой водяной
чумой, которая, попав в воду, растет до тех пор, пока не обратит весь водоем
в болото.
После короткого совещания мы повернули обратно. Когда выплыли вновь в
Обру, я упарился до такой степени, что не мог грести. Спина болела, на руках
вздувались и лопались волдыри. Кровавые мозоли на обеих ладонях были
мучительны.
- Погребешь немного, Димка?