"Василий Степанович Клепов. Четверо из России ("Четверо из России" #2) " - читать интересную книгу автора

надо от этой лодки как-нибудь отвязаться...
- Что ты говоришь? - капризно вскричал Левка, которому трудно было даже
представить, как могли бы мы нести его... - Мало лодок на этой реке! Пойди,
определи, чья она?
Я посмотрел на Левку. Он побледнел, на лбу выступили капельки пота.
Бедный Левка! Как, должно быть, тяжело, когда знаешь, что не способен даже
шагнуть самостоятельно...
Берега реки заметно изменились. Не стало болот, лес поредел, в нем было
больше порядка. Вновь показались лодки, перевернутые кверху килем.
Одна и та же мысль заставила нас с Димкой повернуть к берегу. Мы решили
посмотреть лодку, которая привлекла наше внимание своим белым днищем. На
берегу мы огляделись и, не заметив никого, подошли к лодке, перевернули ее и
спустили на воду.
- Эх, и хороша! Давайте перегружаться. Живей, живей! - командовал я.
Прицепив наш старый челн к корме, мы отчалили и выехали на середину
реки. Ехать с двумя лодками было тяжелее, но мы навалились на весла так, что
проехали километра четыре, даже не заметив.
- Давай отвяжем старую лодку, - нашелся, наконец, Димка.
- Нет, надо сначала ее затопить!
Мы подобрали на берегу два больших камня, снова выехали на середину, и
здесь я, прыгнув в лодку Штрауса, прорубил у нее дно и, когда в отверстие
хлынула вода, отцепил. Лодка быстро наполнилась водой и затонула.
Теперь грести стало легче, и мы быстро помчались дальше.
- Ох, и далеко еще нам до дома! - тяжело вздохнула Белка.
- Да, далековато, - проговорил я и задумался.
Мне вспомнилась мама. Что-то она сейчас делает? Наверно, партизанит. Не
будет же она работать на фашистов вроде того облезлого типа, который стал у
немцев переводчиком. Громит сейчас немцев где-нибудь в наших лесах,
возможно, даже в Золотой Долине. Может, мама подалась на север от
Острогорска? Оттуда ловко наносить удары по фашистам. Ну, а если она на
севере, то легко попадет в Золотую Долину и встретит нашу избушку.
Интересно, висит ли там портрет Джека Лондона, друга всех смелых и отважных?
Если висит, то мама уже поняла, что находится в той самой хижине, где мы
жили...
Я смотрел, как опускается в воду весло, и мысли, подобные этой,
проносились в моей голове. Мне уже стало казаться, что я вижу в зыбкой воде
мамино лицо. Вон ее черные вьющиеся волосы я улыбка, которой она
подбадривает меня:
- Не робей, сынок! Все будет в порядке.
Я вспомнил, как еще до войны мы купались в пруду. Пруд у нас очень
красивый, длинный-длинный, в крутых, поросших лесом берегах. Я тогда еще
только учился плавать. И мама, зная это, все же тащила меня в самые глубокие
места.
- Иначе, сынок, никогда не научишься.
Я захлебывался, таращил из воды глаза, погружался с головой в воду, а
мама стояла спокойная, улыбающаяся, и только и делала, что приговаривала:
- Так, так, сынок... Выбирайся. Плыви! У тебя что-то получается.
Димка посмотрел на меня и, видимо, поняв, что творится в моей душе,
сказал:
- Кровь из носу, а мы должны добраться до дома! Кто окажет, сколько