"Рене Клер. Китайская принцесса" - читать интересную книгу автора

И тотчас другое "е", а затем и "а" и "у" соединили свои силы, чтобы
подтвердить обоснованность моего беспокойства. Группами по две и по три
гласные выстраивались по вертикальной линии, и между ними терялись
некоторые редкие согласные, бессильно и без всякого смысла фигурируя в
парном сочетании и глядясь дрейфующими обломками кораблекрушения или
останками моего разрушенного счастья.
Напевая, Лелиа вошла в комнату.
- Я не смогу с тобой ужинать сегодня вечером, дорогой. У меня хорошие
новости, - сказала она, присаживаясь на постель.
И, сделав паузу, чтобы подчеркнуть значение своих слов, важно
произнесла:
- Я ужинаю сегодня с администратором Комической оперы.
Ужин, на который меня не пригласили, дан был господином Эме
Лефранком. Моя подруга не раз говорила об этом влиятельном господине,
возглавлявшем газету "Порядочность", она читала ее каждое утро, который,
будучи большим любителем музыки и театра, испытывал по отношению к Лелии
восхищение, не дававшее мне пока оснований считать, что оно не было
исполнено глубокого уважения. На другой день Лелиа сказала, что довольна
проведенным вечером, но не сообщила никаких подробностей относительно
того, что там произошло. В последующие дни мне удалось лишь узнать, что
благодаря тактичной поддержке господина Лефранка дело ее было на мази, но
она никак не объяснила причин, побуждавших директора "Порядочности"
действовать в ее интересах. К несчастью, колонки этой газеты, читаемые в
вертикальном порядке, согласно изложенному выше методу, были куда менее
сдержанны, чем Лелиа, и каждый день, пробегая их, я ощущал то же самое,
что испытывает человек, получающий анонимные письма. На мои сначала
невинные, а затем все более настойчивые вопросы Лелиа отвечала насмешками
и с оскорбленным видом отвергала подозрения, которые мне действительно
нечем было подкрепить. Не мог же я раскрыть ей источники моей
информированности, не поставив себя в смешное положение. Так что мне
пришлось искать другие способы проверить справедливость слов оракула.
Потеряв терпение, я отправился однажды вечером в редакцию
"Порядочности", где заявил, что должен сообщить директору издания
совершенно конфиденциальное и большой важности известие. В приемной, куда
меня ввели, я увидел стопку газет и начал по привычке подсчитывать число
гласных и согласных. И тут оракул, столь же переменчивый, как стрелка
барометра, стал показывать хорошую погоду: выходило, что от встречи,
которой я так опасался, мне не надо ждать ничего плохого.
- Давно пора тебя изобличить, - проворчал я. - Твои бесконечные
предупреждения привели меня в это место лишь для того, чтобы получить
подтверждение своему несчастью. И теперь ты еще меня призываешь быть
оптимистом? Что означает такой поворот?
Я не успел получить ответ на свою гневную тираду. За мной пришел
курьер, и я последовал за ним, размышляя над тем, каким образом моим
провидцам удается выпутаться из ситуации, в которой они оказались.
- Мой отец в поездке, но вы можете рассказать мне все, как ему самому.
Эти слова произнесла встретившая меня молодая девушка, и я был
настолько удивлен, что поначалу не оценил ее любезность. Но едва начал
произносить вступительную фразу, сам не зная, чем ее закончить, как
мадемуазель Лефранк, сидевшая в кожаном кресле и наполовину скрытая