"Елена Клещенко. Легенды вырастают из травы (Проза Марии Семеновой). Эс" - читать интересную книгу автора

положенные испытания ("как в басни", или, для
недоброжелателей, -- как в дамском романе): расставание с
родными, с собственной женской сущностью, испытание кровью,
предательством, бой со смертью -- и в конце, как полагается,
награда.

Hо есть еще кое-что. Мир Валькирии -- мир, в котором
проклятье за вину пращура лежит на потомках, живые могут
видеть и слышать мертвых, ледяная вода и железо карают
виноватых и милуют правых, меч исцеляет нанесенную рану, а
гейсы, будучи нарушенными, неизбежно мстят. Все это не менее
реально (и значительно более важно, с точки зрения и героев,
и автора), чем горькие девичьи слезы. Мы имеем дело с миром,
в котором материализована чудесная сторона действительности.

Парадоксально, но факт: когда об этом заходит речь,
именно те, кто осуждают "Валькирию" за отсутствие
"фэнтезийного" элемента и несоответствие жанру, начинают
разъяснять, что все это чистой воды этнография, в меру
добросовестное изложение верований того периода, а гибель
нарушившего гейс или знающего свою неправду на божьем суде
легко объяснить психологическими причинами... Словом -- ведут
себя как Жорж Бенгальский и гражданин Семплеяров во время
сеанса черной магии. Жаждут разоблачения. Что ж, сейчас будет
разоблачение.

"Сверхъестественные явления", присутствующие в
"Валькирии", не являются вымыслом в чистом виде, а
заимствованы из этнографических материалов? А много ли в
современной фэнтези такого, что не заимствовано из преданий
старины глубокой? Или драконов и мечи-кладенцы придумали в ХХ
веке? Или портреты, магическими узами связанные с
изображенным, впервые появились в "Хрониках Амбера"?

Детализованное изображение материальной культуры
нарушает сказочный колорит? Это дело привычки. Сдается мне,
что Мэри Стюарт, все чудеса Мерлина объяснившая естественными
причинами, гораздо больше погрешила против жанра. (А между
тем за утверждение, что "Полые холмы" -- не фэнтези, легко
схлопотать в глаз от фэнов...)

Мария Семенова изо всех верований отбирает "наименее
чудесные"? Hе огненный змей, а всего-навсего проклятие верной
гибели? Ее право. Захочет -- в следующий раз напишет про
огненного змея, а не захочет -- не напишет.


Битва с судьбой

Итак, в романе "Валькирия" существует второй план, некий