"Лиза Клейпас. Рождество Желтофиолей" - читать интересную книгу автора

и накрахмаленной льняной рубашки дразнил ее ноздри. Как и более сокровенный
аромат чистой мужской кожи, оттененной мылом с бергамотом для бритья. Боумен
смотрел на нее так же пристально, почти восхищенно, как и в гостиной. Этот
взгляд заставлял девушку нервничать.

Ханна расправила плечи.

- Буду говорить прямо, мистер Боумен. Я не считаю, что вы подходите
леди Натали хоть в чем-нибудь. У вас с ней нет ничего общего, никаких общих
интересов. Думаю, что это может стать настоящим бедствием. И моя обязанность
поделиться своим мнением с леди Натали. Более того, я сделаю все от меня
зависящее, чтобы не допустить вашей помолвки. Даже если сейчас вы мне не
верите, но это для вашего же блага, как и для блага леди Натали.

Казалось, Боумена совершенно не заботило ни ее мнение, ни
предупреждение.

- И я ничего не могу сделать, чтобы изменить ваше мнение обо мне?

- Нет, я очень упряма, если уж приму решение.

- Тогда мне придется показать вам, что случается с женщинами, которые
встают у меня на пути.

Коварные руки с легкостью обвились вокруг ее тела, застав ее врасплох.
Ханна еще не осознала, что произошло, когда одна его рука прижала ее к
горячему, как у животного, твердому мужскому телу. Положив другую руку на
затылок девушки, он откинул ее голову назад и завладел ее губами.

Ханна окаменела в его руках, попробовала отклониться назад, но он
потянулся за ней и еще крепче прижал ее к себе. Рэйф дал ей почувствовать,
насколько он больше и сильнее, а когда она вздохнула в попытке заговорить,
воспользовался случаем и скользнул между раскрытыми губами.

Безудержная дрожь потрясла ее тело, но она попыталась оттолкнуть его
голову. Опытные, неожиданно нежные губы в умелом соблазнении завладели ее
губами. Ханна и не подозревала, что поцелуй может иметь вкус, особый аромат.
Она и представить себе не могла, что ее тело ответит на призыв мужчины,
которого отвергает разум.

Пока Боумен принуждал девушку покориться глубокому, опьяняющему
поцелую, она ощущала, что ее тело плавится, чувства выходят из повиновения.
Вероломные пальцы запутались в его иссиня-черных как у ворона волосах,
тяжелые пряди которых походили на шелк-сырец. Вместо того чтобы оттолкнуть
Рэйфа, она прижалась теснее. Ее рот, искусно обольщенный, затрепетал и
открылся, по венам разлился жидкий огонь.

Очень осторожно Боумен оторвался от соблазнительных губ и прижал ее
голову к груди. Ханна щекой ощущала тяжелое, неровное дыхание. Ухо защекотал
озорной шепот: