"Михаил Клименко. Отчего бывает радуга (Авт.сб. "Ледяной телескоп")" - читать интересную книгу автора

работе? Объяснитесь!.. Что вы мне, понимаете, здесь утренний спектакль
устраиваете?
- Молодой человек того... - снисходительно улыбнувшись, сказал Ниготков
и выразительно покрутил у своей фиолетовой шляпы синевато-свинцовыми
растопыренными пальцами. - Недоспал. Молодежь! Прогуляют, а потом
бесятся!..
Он повернулся к бензорезчику и дружески засмеялся. Тот никак ему не
ответил, лишь улыбнулся чему-то своему и по трапу стал спускаться в
котлован.
- Вообще-то, Павел Иванович, нарушение техники безопасности: с горящей
горелкой спускается, - сказал Ниготков директору о Косте-бензорезчике. -
Не следим за людьми. Не беспокоимся.
- Вы, товарищ Демид Ниготков, - крикнул я, - лучше бы за собой
последили! Побеспокоились бы о себе, а?!.
- Константин Дымкин, стыдитесь! - закричал на меня директор. - Имейте в
виду, за опоздание, за недозволенное поведение в рабочее время получите
выговор. Вам ясно? Чего вы не в свое дело вмешиваетесь? Идите! А за
оскорбление в служебное время Диомида Велимировича ответите сполна.
Я слушал слова директора, кивал головой, а сам не отрывал глаз от
Ниготкова. Когда я сказал, чтоб он лучше за собой последил, его лицо стало
таким же пурпурно-черным, какими были его зловеще поблескивающие туфли.
- Посмотрите, какое у него лицо! - сказал я. - Посмотрите, что
происходит с этим фиолетовым человеком! А потом говорите.
- Что значит фиолетовый?! Вам дурно, Диомид Велимирович? - участливо
спросил Ниготкова директор. - Что с вами? Ну, я это так не оставлю.
Не-ет!..
- Все-таки это такое оскорбление, Павел Иванович, - садясь на
разлапистую задвижку, качая головой, проговорил Ниготков. Фиолетовым
платком он вытер черно-пурпурный взмокший лоб. - Да, мне действительно
стало дурно... Потому что вот такие наскоки молодых хулиганов меня всегда
пугали. Своей необузданностью, недомыслием!..
Костя-автогенщик погасил тонкое, словно свечное, отлаженное пламя.
Горелка хлопнула, чуть задымила. Костя из ямы уставился на нас, улыбчиво
глядя то на меня, то на директора и Ниготкова.
- Имейте в виду, Дымкин, - очень строго сказал директор, - вызовем
специально врача и проверим вас на трезвость. А там посмотрим.
Мне и самому стало как-то неприятно из-за этого почти бессмысленного
наскока: с чего это, действительно, налетел вдруг на человека? Какие-то
там ассоциации? Ну и что из этого?..
Горячка почти бесследно с меня слетела, и я, пристыженный, побыстрее
ушел.



ФЕНОМЕН РАДУГИ

В нашей мастерской все, кроме меня и Эммы Лукениной, уже приступили к
работе.
- Здравствуйте, - сказал я угрюмо, зная, что сюда я пришел, можно
сказать, в последний раз, во всяком случае, на работу в последний раз.