"Григорий Климов. Имя мое легион (роман)" - читать интересную книгу автора

испортила.
- Послушай, но ведь ты же была совершенно нормальная
женщина. Чистый огонь!
- А теперь я совершенно холодная,- вздохнула Китти.
Она погладила по головке свою трехлетнюю дочурку: -
Розмари, сиди и не балуйся. А то будешь такая, как мама.
- А почему ты развелась? - спросил Борис.
- Не знаю,- печально улыбнулась Китти.
Обществом советско-немецкой дружбы руководил repp Гиль де Брандт. Это был
милейший полуеврей с миндальной кожей, мечтательными глазами и
томными манерами. Он был заслуженный пацифист: во время войны,
чтобы не служить в гитлеровской армии, он симулировал
сумасшествие и большую часть войны провел в сумасшедшем доме. И
во всем остальном это был человек очень обходительный и даже
немножко обаятельный.
Когда Борис пожаловался, что все его бывшие подружки
повыходили замуж, repp Гиль де Брандр дружески подмигнул:
- Поехали, посмотрим что-нибудь новенькое.
Чтобы гость из Москвы не скучал и не тратил время попусту,
герр Гиль де Бранд отвез его к своим хорошим знакомым. Это были
две очаровательные студентки Академии искусств, Маргит и Аннуш,
будущие художницы, которые жили в двух очаровательных
мансардных комнатах под крышей на Вальдштрассе. Настоящая
берлинская богема повышенного класса.
Милые девушки стали готовить для гостей кофе. Но герр Гиль
де Брандт, сославшись на занятость, деликатнейшим образом
откланялся и сразу уехал. Предварительно шепнул Борису, что
кофе лучше всего пить с ромом, который продается на соседнем
углу.
Из окна мансарды виднелись черепичные крыши Берлина. За
крышами погасало вечернее солнце. В сумерках тихо шептались
верхушки деревьев. Эх, так хорошо! И девушки такие хорошие.
Особенно после кофе наполовину с ромом.
Аннуш этакая крупная, прямо величавая. Но все чрезвычайно
гармонично. Не грудь, а Балтийское море. В бурную погоду. Не
бедра, а чистое головокружение. Волосы черные, курчавой гривой
до плеч. В таких запутаться и утонуть. Настоящая валькирия! А
лицо? Глаза как сливы. Щеки как персики. Губы как мокрые вишни.
Настоящий классический натюрморт. Это не из тех женщин с
зелеными волосами и красными глазами, которых малюют
художники-модернисты.
И белокурая Маргит тоже чертовски хороша. Только немножко
постройней и похолодней, так сказать, немножко некультурней.
После пятой кружки кофе с ромом белокурая Маргит превратилась в
настоящую ундину. О таких миннезингеры слагали баллады и
пронзали себе сердце кинжалом.
Немецкий ром оказался вещью предательской. Когда подошло
время идти домой, апостол советско-немецкой дружбы уже не мог
разобрать, где окна и где двери. А классические фигуры будущих
художниц расплывались у него в глазах, как на картинах