"Григорий Климов. Имя мое легион (роман)" - читать интересную книгу автора

художников-сюрреалистов.
Валькирия и ундина переглянулись: как бы гость не сломал
себе на лестнице шею. Хотя на вид ундина казалась холодной, но
сердце у нее оказалось теплее, чем у валькирии. Она накинула
жакет и пошла провожать гостя.
Часы показывали за полночь. Из-за густых каштанов вы
глядывала луна, и все было-полно романтики. Не было только ни
такси, ни автобусов. .
- Знаете что? - сказала ундина.- В таком виде вы домой
не доберетесь.
- А мне домой и не очень-то хочется,- признался гость.
- Хорошо, тогда оставайтесь у меня. Но только тихо-тихо.
Ш-ш-ш, чтобы Аннуш не слышала.
- А какое ей дело? Здесь народная демократия.
- У нее мать была русская графиня. Потому в интимных
вопросах она очень щепетильна. Ш-ш-ш, иначе она мне такой
скандал устроит...
На следующее утро в Обществе советско-немецкой дружбы
состоялась пресс-конференция, где главным докладчиком выступал
Борис Руднев. Докладчик явился на конференцию небритый и
немножко помятый. Иногда он потряхивал головой и прислушивался,
словно проверяя, все ли там в порядке. От вчерашнего рома он
докладывал сиплым басом, как хороший боцман, но был явно в
ударе и говорил о советско-немецкой дружбе с такой теплотой и
искренностью, что герр Гиль де Брандт довольно улыбался.
Когда Борис встретился с Маргит в следующий раз, она
сообщила ему печальную новость. Несмотря на все меры
предосторожности,-Аннуш догадалась, что происходит в соседней
комнате. Утром, пока Борис агитировал за советско-немецкую
дружбу, две подруги-немочки страшно поругались: валькирия
обвинила ундину в аморальном поведении, в нарушении всех правил
хорошего тона между подругами, устроила ей страшную сцену
ревности, а затем собрала свои кисти и краски и переехала на
другую квартиру.
После неожиданного успеха в Восточной Германии "Душа
Востока" была издана почти во всех странах народной демократии,
даже в ревизионистской Югославии. Хитрецы в хитром доме
агитпропа почувствовали, что они сами себя перехитрили, и
распорядились быстренько переиздать книгу также и по-русски.
Так нежданно-негаданно Борис Руднев вдруг очутился в свете
прожекторов общественного мнения.
Студенты останавливали автора на улице и заводили с ним
политические дискуссии. Восторженные школьницы писали
влюбленные письма и прилагали свои фотографии в купальных
костюмах. А одна читательница, повстречав Бориса, разочарованно
всплеснула руками:
- Когда я вас читала, я мечтала, что вы этакий
поэтический худощавый блондин с голубыми глазами. Знаете,
который берет женскую душу и играет на ней, как на пианино. А
вы совсем не такой. Вы разрушили все мои мечты! Уж лучше б я