"Николай Климонтович. Конец Арбата (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Шурка по малолетству отделался сравнительно легко: в милиции уголовного
дела заводить не стали, лишь поставили на учет в
"детской комнате", заставили мать заплатить за магнитофон, которого, к
слову, так и не нашли,- сильный удар по семейному бюджету, и это было еще
одно обстоятельство, причинявшее Шурке истинные страдания,- и, конечно же,
сообщили в школу. Там, поскольку учебный год почти завершился, Шурке
позволили окончить восьмой класс, но о девятом речи уж идти не могло.
Со шпаной Шурка резко порвал, на что пенять ему никто не посмел, никто
из шпаны ему не мстил за дезертирство и даже не угрожал: помнила кошка, чье
сало съела. Он в том же июне без натуги поступил в строительный техникум и
до сентября оказался предоставлен самому себе. Началось последнее наше общее
с ним светлое и беззаботное мальчишеское лето...
Тогда на дворе стояло повально туристское время, причем под туризмом
следовало понимать не спортивное времяпрепровождение лишь, даже не элемент
образа жизни, но целую философию бытия, своего рода малую культуру со своим
языком, фольклором и кодексом поведения. Молодежь от мала до велика
распевала дым костра создает уют и при малейшей возможности отправлялась в
поход - забавное словцо, у Даля имеющее смысл "отправки в самый путь войск",
и его употребление в данном случае много говорило об идеологии тогдашних
туристов, не лишенной доли агрессивности по отношению к оседлому
официальному "взрослому" миру. Высшей степенью посвящения в туризме в ту
эпоху был Путь геолога, причем культ этой мирной профессии был сравним с
поклонением летчикам в 30-е годы,- спелеологи и альпинисты почему-то шли
наособицу, их занятия воспринимались лишь как экзотические и специальные
ответвления Главного Пути. В туризме были свои певцы, гуру и герои, и в
последних высших своих проявлениях это было своего рода сектантство -
десятью годами позже те же черты повторятся в движении хиппи. Кстати, этот
повальный, пусть и плохо осознанный, эскапизм, присущий советскому
туристическому движению, рифмовался с американским битничеством, пусть
марихуану заменяла водка. Не последнюю роль играл, конечно, секс: только в
походе, где участники, не разбирая полов, спали вповалку в палатках,
достигалась необходимая степень интимности и эротической раскрепощенности,
дивно гармонирующая с лесной природой и невозможная в тогдашних городских
коммуналках, недостижимая в подъездах, на чердаках и по лавочкам в скверах.
И, конечно же, во всем был вызов ханжеству тогдашнего советского
общества и насильственному прикреплению к месту жительства и службы, будь то
прописка или закон о тунеядстве,- недаром, кстати, именно в половине 60-х
расцвела мода на автостоп.
Заболел туризмом и Шурка, заразив и меня. Наши родители не заподозрили
тут греха и не видели смысла сопротивляться: все лучше, чем улица. К тому ж
мой отец тоже был со студенческих лет обуян зудом странствий и у нас в доме
имелась вся необходимая амуниция: палатка, рюкзаки, топорики, котелки и даже
упаковка таблеток "сухого спирта" для скорого поджигания костра. Конечно,
родители предполагали, что я буду предаваться туристическим радостям вместе
с группой одноклассников под руководством учителей, так что экипировку,
накопившуюся в семье, я перетаскивал на дачу в Чепелево постепенно, под
разными предлогами, а то и тайком. И вот в то лето оказалось, что к
полноценному походу у нас все готово, и в один прекрасный день мы решились.