"Даниил Клугер, Виталий Бабенко. Двадцатая рапсодия Листа " - читать интересную книгу автора

чем я, он хотел услышать мнение молодого человека о найденных вещах и
предположение о том, кто мог их подбросить к нему во двор. И в то же время
Егор Тимофеевич хорошо представлял себе, какие неприятности могли обрушиться
на него, если бы кто узнал о допущении к полицейскому следствию студента,
исключенного из университета по неблагонадежности.
- Ладно, - сказал я, поднимаясь. - В таком случае, господин Никифоров,
послушайтесь хотя бы моего совета: немедленно отправляйтесь в уезд и
поставьте обо всем в известность господина Лисицына. А уж он пускай
принимает решение. В конце концов, я вас понимаю, Егор Тимофеевич, вы
человек маленький. Начальству, конечно, виднее.
И вновь мое упоминание о становом приставе возымело должный эффект.
Егор Тимофеевич крякнул, махнул рукой, потом, откинув полы шинели, опустился
на колени и прямо на полу развернул свой рогожный сверток.
- Ага-а... - протянул Владимир, опускаясь на корточки. - Так-так...
Любопытно... - Он повертел в руках бумажник, заглянул внутрь. С особым
интересом ощупал вензель-монограмму. Не поднимаясь, крикнул: - Аннушка! Ты
бы гостям чайку наладила! И мне заодно.
Зрелище трех мужчин, сидевших на корточках и внимательно
рассматривавших лежавшие на полу носильные вещи, поразило Анну Ильиничну.
Тем не менее после небольшой заминки она отправилась выполнять просьбу
брата.
Между тем вниманием Владимира, похоже, не очень завладели бекеша,
верблюжьи штаны, суконный сюртук и шевровые сапоги, а вот рогожа, в которую
все это было завернуто, вызвала у него живейший интерес. Пересмотрев все
несколько раз, студент наконец-то выпрямился и отошел к окну.
Мы с урядником переглянулись. Никифоров пожал плечами. Молчание
продолжалось довольно долго. Мы в каких-то театральных позах сидели на
стульях, а Владимир, тоже как будто на сцене, стоял у окна и смотрел в
заснеженный сад.
Паузу нарушила Анна Ильинична. Она внесла в комнату большой серебряный
поднос с тремя стаканами чая в серебряных подстаканниках, серебряной же
сахарницей и тремя фарфоровыми розетками с вишневым вареньем; щипчики и
ложечки лежали тут же. Поставив поднос на круглый столик, Анна удивленно
посмотрела на брата, попрежнему стоявшего к нам спиной.
- Володя, - позвала она, - ты просил чаю.
- Что?... - Он рассеянно оглянулся. - А... дада... Спасибо, Аннушка.
Пейте, господа, отличный чай. И варенье необыкновенно вкусное. Да. Аня,
оставь нас, пожалуйста.
Вздернув подбородок, Анна Ильинична вышла. Владимир подошел к нам,
придвинул круглый столик и свой стул, сел рядом.
- Ну-с, - сказал он, - и как к вам попали эти вещи?
Урядник рассказал ему уже слышанную мною историю.
- Подбросили... Понятно, - повторил молодой человек. Впрочем, сейчас он
вдруг показался мне много старше своих лет. - Что же... - Владимир взял
стакан с чаем, маленькой ложечкой зачерпнул немного варенья. - Думаю, вы и
сами уже обратили внимание на то, что все эти вещи вполне подходят
несчастному утопленнику. И бумажник тоже. Подтверждением может служить
монограмма, повторяющая вышитый на его белье вензель. Видимо, буквы "R" и
"S" - его инициалы. Таким образом, мы имеем дело с иностранцем, возможно,
австрийцем или венгром. Во всяком случае, подданным Австро-Венгрии. И,