"В.О.Ключевский. Курс русской истории" - читать интересную книгу автора

Несмотря на все такие услуги, лес всегда был тяжел для русского человека.
В старое время, когда его было слишком много, он своей чащей прерывал
пути-дороги, назойливыми зарослями оспаривал с трудом расчищенные луг и
поле, медведем и волком грозил самому и домашнему скоту. По лесам
свивались и гнезда разбоя. Тяжелая работа топором и огнивом, какою
заводилось лесное хлебопашество на пали, расчищенной из-под срубленного и
спаленного леса, утомляла, досаждала. Этим можно объяснить недружелюбное
или небрежное отношение русского человека к лесу: он никогда не любил
своего леса.
Безотчетная робость овладевала им, когда он вступал под его сумрачную
сень.
Сонная, "дремучая" тишина леса пугала его; в глухом, беззвучном шуме
его вековых вершин чуялось что-то зловещее; ежеминутное ожидание
неожиданной, непредвидимой опасности напрягало нервы, будоражило
воображение. И древнерусский человек населил лес всевозможными страхами.
Лес - это темное царство лешего одноглазого, злого духа - озорника,
который любит дурачиться над путником, забредшим в его владения. Теперь
лес в южной полосе средней России - все редеющее напоминание о когда-то
бывших здесь лесах, которое берегут, как роскошь, а севернее - доходная
статья частных хозяйств и казны, которая выручает от эксплуатации своих
лесных богатств по 57 - 58 миллионов ежегодно.
СТЕПЬ. Степь, поле, оказывала другие услуги и клала другие впечатления.
Можно предполагать раннее и значительное развитие хлебопашества на
открытом черноземе, скотоводства, особенно табунного, на травянистых
степных пастбищах. Доброе историческое значение южно-русской степи
заключается преимущественно в ее близости к южным морям, которые её и
создали, особенно к Чёрному, которым днепровская Русь рано пришла в
непосредственное соприкосновение с южно-европейским культурным миром; но
этим значением степь обязана не столько самой себе, сколько тем морям да
великим русским рекам, по ней протекающим.
Трудно сказать, насколько степь широкая, раздольная, как величает её
песня, своим простором, которому конца-краю нет, воспитывала в
древнерусском южанине чувство шири и дали, представление о просторном
горизонте, окоёме, как говорили в старину; во всяком случае, не лесная
Россия образовала это представление. Но степь заключала в себе и важные
исторические неудобства: вместе с дарами она несла мирному соседу едва ли
не более бедствий. Она была вечной угрозой для Древней Руси и нередко
становилась бичом для неё. Борьба со степным кочевником, половчином, злым
татарином, длившаяся с VIII почти до конца XVII в., - самое тяжёлое
историческое воспоминание русского народа, особенно глубоко врезавшееся в
его памяти и наиболее ярко выразившееся в его былевой поэзии. Тысячелетнее
и враждебное соседство с хищным степным азиатом - это такое
обстоятельство, которое одно может покрыть не один европейский недочёт в
русской исторической жизни. Историческим продуктом степи,
соответствовавшим её характеру и значению, является козак, по общерусскому
значению слова - бездомный и бездольный, "гулящий" человек, не приписанный
ни к какому обществу, не имеющий определённых занятий и постоянного
местожительства, а по первоначальному и простейшему южнорусскому своему
облику человек "вольный", тоже беглец из общества, не признававший никаких
общественных связей вне своего "товариства", удалец, отдававший всего себя