"В.О.Ключевский. Курс русской истории" - читать интересную книгу автора

поволжскими инородцами, тоже давали себе досуг постоять перед этим
ландшафтом и, между прочим, под его обаянием решили основать укрепленный
город при слиянии Оки с Волгой. Но очень может статься, что древнему
человеку было не до эстетики, не до перспективы.
Теперь путник с Восточноевропейской равнины, впервые проезжая по
Западной Европе, поражается разнообразием видов, резкостью очертаний, к
чему он не привык дома. Из Ломбардии, так напоминающей ему родину своим
рельефом, он через несколько часов попадает в Швейцарию, где уже другая
поверхность, совсем ему не привычная. Все, что он видит вокруг себя на
Западе, настойчиво навязывает ему впечатление границы, предела, точной
определенности, строгой отчетливости и ежеминутного, повсеместного
присутствия человека с внушительными признаками его упорного и
продолжительного труда. Внимание путника непрерывно занято, крайне
возбуждено. Он припоминает однообразие родного тульского или орловского
вида ранней весной: он видит ровные пустынные поля, которые как будто
горбятся на горизонте, подобно морю, с редкими перелесками и черной
дорогой по окраине - и эта картина провожает его с севера на юг из
губернии в губернию, точно одно и то же место движется вместе с ним сотни
верст. Все отличается мягкостью, неуловимостью очертаний,
нечувствительностью переходов, скромностью, даже робостью тонов и красок,
все оставляет неопределенное, спокойно-неясное впечатление. Жилья не видно
на обширных пространствах, никакого звука не слышно кругом - и
наблюдателем овладевает жуткое чувство невозмутимого покоя, беспробудного
сна и пустынности, одиночества, располагающее к беспредметному унылому
раздумью без ясной, отчетливой мысли. Но разве это чувство - историческое
наблюдение над древним человеком, над его отношением к окружающей природе?
Это - одно из двух: или впечатление общего культурного состояния народа,
насколько оно отражается в наружности его страны, или же привычка
современного наблюдателя перелагать географические наблюдения на свои
душевные настроения, а эти последние ретроспективно превращать в
нравственные состояния, возбуждавшие или расслаблявшие энергию давно
минувших поколений. Другое дело - вид людских жилищ: здесь меньше
субъективного и больше исторически уловимого, чем во впечатлениях,
воспринимаемых от внешней природы. Жилища строятся не только по средствам,
но и по вкусам строителей, по их господствующему настроению. Но формы, раз
установившиеся по условиям времени, обыкновенно переживают их в силу
косности, свойственной вкусам не меньше, чем прочим расположениям
человеческой души. Крестьянские поселки по Волге и во многих других местах
Европейской России доселе своей примитивностью, отсутствием простейших
житейских удобств производят, особенно на путешественника с Запада,
впечатление временных, случайных стоянок кочевников, не нынче-завтра
собирающихся бросить свои едва насиженные места, чтобы передвинуться на
новые. В этом сказались продолжительная переселенческая бродячесть прежних
времен и хронические пожары - обстоятельства, которые из поколения в
поколение воспитывали пренебрежительное равнодушие к домашнему
благоустройству, к Удобствам в житейской обстановке.
УГРОЖАЮЩИЕ ЯВЛЕНИЯ. Рассматривая влияние природы на человека, надобно
видеть и действие человека на природу: в этом действии также
обнаруживаются некоторые особенности последней. Культурная обработка
природы человеком для удовлетворения его потребностей имеет свои пределы и