"Емельян Филаретович Кондрат. Достался нам век неспокойный " - читать интересную книгу автора

рассказанных историй, Николай морщится, словно у него приступ зубной боли.
И хотя их водой не разольешь, по характеру, они совершенно разные и нередко
спорят друг с другом.
Матюнину так и неймется что-нибудь затеять. Он и сейчас, предвкушая
удовольствие, подстрекает Ерохина.
- Давай, профессор, рассказывай!
Профессором Ерохина прозвали не зря: в авиацию его призвали с
институтской скамьи, да, кроме того, Леня постоянно носит с собой в
планшете или в руке книги. Чаще всего по математике. Он где можно и даже
где нельзя решает свои задачки. Однажды так увлекся, читая на ходу, что
чуть не налетел возле штаба на комбрига Короля. Батя молча взял у него из
рук книгу, снисходительно повертел ее в руках, молча же вернул. После этой
встречи стал Ерохин читать летчикам бригады лекции по высшей математике.
- Давай, профессор! - Матюнин нетерпелив.
- Ну вот, - начинает Ерохин. - Поехали мы с Женькой в город. Сначала я
поднял его культурный уровень в центральном кинотеатре, потом вывел в парк.
Смотрю: блондиночка стоит...
- Ну-ну, - торопит Матюнин. - Что дальше?
- Дальше - вот! - Ерохин театральным жестом указывает на меня. - Был
человек - и нету.
- Трагический случай, - тоном врача заключает Осипенко. - Я-то знаю...
- Во-во! - отзывается Матюнин. - Сказывается твой почин...
Слава богу, внимание перешло на другую историю. Не так давно в нашем
военном городке появилась летчица. Всеобщее обозрение состоялось в
столовой. Все неприкрыто поглядывали на фею в гимнастерке, галифе и
сапогах, один я сразу и запросто подошел.
- Здравствуй! - обрадовалась она. - А я смотрю: хоть бы знакомое лицо.
Знаешь, пока ребята привыкнут, чувствуешь себя белой вороной.
За то время, что прошло после Качинской авиашколы, где мы вместе
учились, Полина стала иной. Вид теперь боевой, уверенный, этакая
девушка-гусар. Даже подстрижена под мальчишку.
- А начинала свой путь в небо издалека - надев белый фартучек с
маленькой голубой эмблемкой нашей училищной столовой. Кажется, не была она
тогда такой рослой, крепкой и решительной, хотя, конечно, такой и была -
только заслонялось все это для нас чем-то другим. Платьем, что ли, в
цветочках, бантиком на груди? А скорее всего - той скромной манерой держать
себя, когда человек еще присматривается на новом месте.
Потом Полина заболела небом. В ней проснулась настойчивость, да такая,
что она извела ею начальство от Качи до Москвы, пока не разрешили ей стать
курсантом авиашколы...
- Ну, я пойду, - сказала она тогда, резко встала, красиво надела
пилотку и уверенным командирским шагом направилась к выходу.
Меня обступили: кто такая? Откуда? Где познакомились? Незамужем?..
Один только Саша Осипенко не расспрашивал. Саша - человек дела.
Вообще Саша - личность! Смуглявый, стройный, галифе с шиком. А
главное - летает Саша, как дьявол, и стреляет без промаха. Мы постоянно
встречаемся в учебных боях, и, честно сказать, мне частенько от него
достается.
Когда бригада улетала в Москву на первомайский парад, Сашу подвела
ангина, он остался в части. А вернулись - и пожалуйте на свадьбу! Первый во