"Вадим Кондратьев. Извек " - читать интересную книгу автора

- Не стоит. Сам съезжу. Только воротитесь поскорей, что-то тут
непонятное...
- Заметано!
Солнце еще не успело подпереть верхушку небес, а группки всадников уже
выметались из киевских ворот и растекались по развилкам и отворотам.
Дорога за городом постепенно пустела, вытягиваясь вдоль высокого берега
Днепра. Ворон повел ухом, всхрапнул, поворотил морду в сторону реки. Сотник
проследил за взглядом, заметил на краю обрыва одинокую женскую фигурку.
Брови двинулись к переносице, узнал Ясну, суженую пропавшего Рагдая. За ней
расстилался противоположный берег, где жених принял последний бой.
Сотник натянул повод, постоял раздумывая, все же решившись, направил
коня к обрыву. Попытался подобрать слова, но в голове все путалось, казалось
лишним и не в кон. Сердце бухало тяжело, будто перед боем. Успел подумать,
что зря свернул с дороги, но Ворон уже замедлил шаг и остановившись звякнул
удилами.
Ясна вздрогнула, медленно, будто во сне, обернулась. Глаза остановились
на копытах Ворона. Сотник спешился, тихо проговорил:
- Здравствуй, Светлая.
Ресницы Ясны дрогнули.
- Исполать, Извекушко. И тебе, и красавцу твоему длинноухому. Все в
разъездах?
- В них, разума, где ж еще...
Ясна еле заметно кивнула.
- Благодарень, что пришел утешить. Да у самого, небось, на сердце не
скоморошно.
Она замолчала отвернувшись к Днепру. Извек тоже глянул на далекий
берег.
- Ты бы... не убивалась так. Родом великим всем жить завещано. А ты
себя горем со свету изводишь. Вон уж, тропку по стерне пробила. Можно ль
так...
Движение тонкой руки прервало сбивчивую речь на полуслове.
- Обещала Рагдаю, что буду ждать на берегу, - тихо обронила Ясна. -
Буду ждать. Езжай.
Сотник почувствовал, что в глазах защипало, будто бросили горсть песка.
Молча кивнул, зачем-то долго поправлял стремя. Уже в седле, открыл было рот,
но спохватился, что любое прощальное пожелание будет не к месту, молча
потянул повод.
- Береги себя, Извекушко... - донеслось вслед.
Сотник оглянулся, увидел огромные выплаканные глаза. Волна скорби едва
не вышибла из седла, но взор Ясны вновь обратился к реке. Ворон послушно
поплелся к дороге, уши уныло разошлись в стороны. Извек больше не
оглядывался. В груди давило, будто на сердце поставили ржавую наковальню.
Ворон не спеша вбивал копытами дорожную пыль. Позади седла, монотонно
покачивались два полных колчана и лук, но стрельбой баловаться охоты не
было, и Сотник ехал, уткнувшись взглядом в конскую гриву. Не глядя, миновал
невеликую деревушку на берегу Лебеди. На душе было пакостно. Утренние речи
Владимира и Сарвета только усилили невеселые предчувствия. Тревога,
появившаяся с вечера, подспудно росла и Извек вдруг ощутил себя ребенком в
темном чужом лесу. Как когда-то в детстве, после смерти родителей,
захотелось снова прижаться к мудрому и сильному дядьке Селидору, прильнуть