"Вадим Кондратьев. Извек " - читать интересную книгу автора

- Добро пожаловать, гости дорогие! Заходите, отдохните с дороги,
потрапезничайте с нами!
Из двери выскользнул шустрый малец, явно сын старшого, сходу рыпнулся к
коню, едва не спотыкнулся, разглядев чудные уши Ворона, но быстро опомнился
и скроил бывалое лицо. Не успел Сотник покинуть седло, пацан подхватил повод
и припустил к конюшне.
- Обиходит в лучшем виде! - улыбнулся старшой, заметив внимательный
взгляд дружинника.
Конюшня и впрямь выглядела справно. По всему, лошадей здесь знали,
любили и лелеяли.
В дверях показались две молодухи с кувшинами и рушниками через плечо. С
любопытством поглядывали на гостей, но встречаясь взглядами, кротко опускали
очи долу, отгораживаясь длинными пушистыми ресницами. Пухленькие губки то и
дело подрагивали в улыбке. Хозяин с гордостью и любовью покосился на
красавиц дочерей, однако, напустив в голос строгости, прикрикнул:
- Ну, че выставились! Слейте гостям! Чай с дороги умыться надо.
Девки засеменили с крыльца. Извек с лохматым переглянулись и зашагали
следом. Пятеро спутников незаметно исчезли, но скоро вернулись умытые,
причесанные, переодетые в чистые рубахи и порты. Из дверей потянуло
съестным. Видно издали приметили гостей и успели затеплить очаг. Повинуясь
взмаху хозяина, все неторопливо прошли в просторную светлую горницу. Дочери
уже суетились у застеленного льняной скатертью стола. Столешница быстро
нагружалась мисками, чарками, ложками по числу едоков, запотелыми кувшинами
с квасом и бражкой, горшочками с маслом, сметаной, блюдами с луком, горохом,
полевым чесноком. Последним появился пышный каравай и кубышка с солью.
Старшой жестом пригласил садиться, сам вышел вслед за дочерьми. Когда все
расселись, в дверях показался круглобокий чугун на пожившем ухвате. Следом,
удерживая тяжелый комель ухвата, обозначился осторожно ступающий хозяин.
Проплыв через горницу, чугун медленно опустился посередь стола на
круглоплетенную рогожку. У кого-то в брюхе звонко воркнуло. Хозяин отставил
ухват к стене, отвалил закопченную крышку. Плотный клуб пара вылетел вдогон,
но быстро растаял, втянутый носами сидящих. Заурчало громче. В душистое
варево погрузился ковш и миски одна за другой стали заполняться густыми
щами. Пацан, на краю стола, терпеливо ждал своей очереди, с тоской глядя как
те, кому уже налито, разбирали краюхи ноздреватого утреннего хлеба. Когда
перед каждым поплыли зыбкие змейки душистого пара, хозяин взял чарку и,
расправив плечи, степенно изрек:
- Да пребудут с нами светлые боги!
- Тако было, тако есть, тако будет! - отозвались за столом, и чарки
дружно расстались со своим содержимым.
Застучали ложки, захлюпало в губах сытное варево, сдобренное густой
сметаной, захрумкал на зубах окунутый в соль чеснок. Ели молча. Пошкрябав по
дну, высвобождали миски, сливая остатки в ложки. Забрав ухват, хозяин вышел
и воротился со вторым чугуном, испускавшим могучий дух гречневой каши,
распаренной на мясной подливе. Заскрипели распускаемые пояса. Каша с щедрыми
кусками мяса занимала опустевшие миски, в чашках забулькала бражка. В
горницу заглянула одна из дочерей, бросила взгляд на стол, скрылась и
вернулась с новым караваем хлеба. Принялись за кашу. Покрякивая, к вящему
удовольствию старшого, нахваливали хозяек. Один за другим начали сыто
отдуваться, потягиваться. Пошли тихие разговоры. В первую голову о конях.