"Федор Федорович Кнорре. Жена полковника " - читать интересную книгу автора

- Ты не торопись, не суетись, - предостерегающе одернула за рукав
женщина, но Прокофьева все бормотала, уже непонятное, потом внятно
проговорила:
- Нет, не маленькая. Почему маленькая?.. Не помню. Зачем вы меня
спрашиваете?
Костистая высокая женщина махнула рукой с досадой.
- Ну, все. Чего вы с ней разговариваете? У нее же память отшиблена.
Она, может, через час вспомнит. А может, через год. А вернее всего - она и
не знает ничего.
Пожилая посмотрела на нее недовольно и укоризненно, но согласилась.
- Это правильно она говорит. Прощайте, товарищ военный. Нам всю ночь
идти.
Когда они отошли уже шагов на пятьдесят, одна из женщин обернулась и
крикнула что-то, чего за дождем нельзя было разобрать, и махнула рукой.
Полковник прошел до конца пустой деревенской улицы среди синеющих
сумерек и на выгоне, в стороне от дороги, заметил маленькое строение, около
которого прямо на земле мигал загороженный огонек.
Какие-то фигуры двигались около огня за сеткой мелкого дождя. Подойдя
вплотную, полковник увидел женщину, которая, присев на корточки,
подкладывала щепочки в огонь сложенного из битого кирпича очажка. На нем
стояли, приткнувшись один к другому, два дочерна закопченных котелка.
На шум его шагов другая женщина, собиравшая щепки под навесом кузницы,
подняла голову и выпрямилась, и он увидел немолодую женщину, в рваных
мужских сапогах и широкой выцветшей майке с большой дырой от прожога.
Женщина подняла на него глаза, и он вдруг ощутил такую беспомощность и
страх, что сейчас случится что-то, чему он не может помочь и в чем он
виноват, и прямо перед ним были эти глаза, и вдруг женщина схватилась за
голову, качнулась вперед, но не сделала шага, а осталась стоять, и только
тут его что-то грубо и сильно ударило в сердце, и он понял, что это Шурины
глаза, что это Шура, Шура стоит перед ним, веселая, молодая Шура, которую
он видел в последний раз смеющейся на залитой светом сцене, - это она
стоит, сгорбившись и бережно прижимая к груди мокрые щепки своими
окоченевшими и черными от грязи руками. Он шагнул к ней, и тогда она не то
что обняла, но отчаянно схватилась за него, вцепилась в него, задыхаясь и
напрасно стараясь выговорить что-то трясущимися губами.
Среди женщин началось движение. Кто-то подходил, вглядывался и
отходил. К той, что сидела и подкладывала щепки в очажок, подошла девушка с
детски белесыми ресницами и такими же белесыми бровями и возбужденно
проговорила:
- Слышь-ко? Муж-то у Шуры нашелся. Честное слово. А?
Сидевшая у очага быстро подняла голову и обрадованно, изумленно
воскликнула:
- Ой, неправда! Где?
- Господи, да вон же они стоят!
- Да что ты говоришь? - торопливо поднимаясь с земли и хватаясь за
руку подруги, все радостнее и изумленнее говорила та, что сидела у
самодельного очажка.
Так, держась за руки, они вплотную подошли к полковнику и молча, с
мечтательной улыбкой стояли, будто любуясь происходящим.
Потом, не выдержав, подвинулись еще ближе и с двух сторон полуобняли