"Федор Федорович Кнорре. Черная трава" - читать интересную книгу автора

бессмысленно заржал, и в тот же момент Ленька бросился на него и стал его
бить.
Наверное, у него от возмущения что-то заскочило в голове, он даже
как-то ослаб, себя не помнил, и, невнятно выкрикивая какие-то слова, глотая
раскрытым ртом воздух и заикаясь, он стал пихать кулаками Дранку, толкать
его плечом, лягать коленкой, но от горя и возмущения делал это все так
медленно и так слабо, что тот даже сразу не понял, что его бьют. Он только
пятился, отпихивал Леньку своими длинными ручищами и с удивлением тупо
повторял:
- Ты это что? Драться?
Но было видно, что сам-то он в этом далеко не уверен. Он все пятился,
и спрашивал, и отпихивался ручищами, как вдруг Леньке каким-то чудом
удалось залепить ему довольно удачно куда-то в область носа; Дранка
разозлился и ударил Леньку так, что тот отлетел шага на четыре и сел на
землю, но опять вскочил и кинулся опять в бой.
И вот уже тут мы все заорали: "Ах, вы еще и драться?!" - и пошла общая
драка, какой, наверное, не было с тех пор, как привезли первый кирпич для
постройки первого дома, в самом первом квартале нашего района.
Девочки кричали: "Позор! А еще школьники называются! Прекратите
немедленно!", но у нас в ушах все еще стоял предсмертный вопль Тузика, и
нам в ту минуту казалось, что вся подлость и несправедливость мира стала
тут, прямо перед нами, и мы набросились на нее и дрались изо всех сил. Если
мы уж никак не могли помочь загнанному Тузику, мы жаждали хоть отомстить,
потому что мы не желали признавать торжества несправедливой силы, у кого
зубы длиннее, как у этого лохматого черта...
Конечно, это всем нам приходило в голову некоторое время спустя, а в
ту минуту мы, стиснув зубы, лупили, боролись, подбивали подножками,
валились в обнимку на землю, старались затиснуть себе под локоть чью-нибудь
шею и ткнуть мордой в грязь. И Дранкины мальчишки орали:
- Ах! Так вы драться?
А наши вопили:
- А-а! Вы еще драться?
Уже кто-то из маленьких, сидя на земле, ревел, держась за ухо, двое
врагов в обнимку докатились до края и зашуршали в овраг!
Девочки на нас кричали, пробовали растаскивать в разные стороны, но
никто на них не обращал внимания.
Когда ты, сцепившись с каким-нибудь злодеем, только и думаешь, как бы
его свалить, а он пыхтит у тебя над ухом, стараясь тебя тоже подкузьмить
каким-нибудь приемчиком, и потом вы вместе бухаетесь на землю - тут может
заиграть духовой оркестр, и ты его не слышишь, ты как будто находишься в
каком-то другом мире, довольно-таки гадком, злобном и даже диком, но
выбираться из него тебе вовсе не хочется!
Но все-таки мало-помалу до нас стало доходить, что девочки визжат и
кричат как-то по-другому. К тому же мы сами немного повыдохлись - еле
дышали, морды у всех были багровые, пятнистые. Если б нас нарисовать,
наверное как раз понадобилась бы та лиловая краска, которую слопала коза у
бородатого художника. И зеленая тоже. От травы, по которой мы катались и в
которую тыкали друг друга мордами. Девчонки визжали и показывали пальцами,
все в одну сторону. Мы тут поглядели и просто ахнули!
По ту сторону оврага мчался во весь свой кроличий мах, прижав ушки,