"Виктор Кнут. Удар молнии" - читать интересную книгу автора

-Больше не будешь спать? - спросила она.

-М-м-м... - промычал я в ответ. А где Лариса? Где мама?

Полина взяла с полки книгу в яркой обложке и устроилась в кресле.

-Ларка после обеда пошла загорать, - доложила она. - Мама... не знаю.
Она звонила вчера поздно вечером. Сказала, что останется на ночную смену.
Очень сердилась, что ты загулял. - Полина театрально вздохнула. - И я тоже
сержусь на тебя. Папка, посмотрись в зеркало.
То, что я увидел бы в зеркале, меня бы добило. Лицезрение своей
оплывшей, разодранной и побитой физиономии высосало бы из меня остатки
жизненных сил. Я знал это точно.
-Тебе надо пойти к врачу, - продолжала моя мудрая дочка, - сделать
прививку от столбняка. Ты подрался, наверное? Или упал?..
Упал я еще пять лет назад, при этом шмякнулся так, что затрещали все
мои косточки и помутилось сознание. И до сих пор я живу с этим мутным
сознанием. Скованный столбняком. Так что никакие прививки от него меня уже
не спасут.
Пять лет назад крахом закончились мои двухлетние мучительные потуги
стать удачливым коммерсантом. Я торговал луком и джинсами, презервативами и
сухим молоком, собачьим кормом и лимонадами. Я вкладывал больше, получал
назад меньше, и каждый раз, пересчитывая убытки, тешил себя надеждой на то,
что уж в следующий раз я обязательно проверну эдакую лихую сделку и
поднимусь так, что у окружающих отвиснут от зависти челюсти, а все бандиты и
депутаты будут ползать у моих ног. И я бежал во весь дух закупать гнилую
картошку или просроченную на десять лет фасадную краску. А в это время долги
мои плодились, как кролики, а Татьяна тщетно мечтала о новых зимних
сапожках. Потом она заявила: "Ну хватит!" и мы продали квартиру и въехали в
две смежных комнаты в огромной обшарпанной коммуналке на улице Ленсовета. В
результате я смог расплатиться с самыми настойчивыми кредиторами, от
остальных же довольно удачно скрывался. В это время мы бедствовали на куцую
зарплату процедурной сестры, которую моя жена получала в больнице, и на те
крохи, которые мне иногда удавалось перехватить, разгрузив фуру с арбузами
или расклеив объявления на автобусных остановках. Хотя, как правило, деньги
я донести до дома не мог: Попадая мне в руки, они сразу вызывали мучительный
зуд, и я сломя голову несся тратить их в ближайшем торговом ларьке. А потом
валялся пьяный в грязном подъезде или ночевал в вытрезвителе.

На какую-нибудь стабильную работу я даже и не рассчитывал. Кому нужен
спившийся кандидат-историк, специалист по народо-вольцам-ишутинцам? Без
знания языков и компьютера, без рыночной хватки и нужных знакомств? Наивный
и неуклюжий? С умением собирать пустые бутылки и разгружать бахчевые
культуры?

Я собирал, разгружал, напивался и приползал на бровях домой, где меня
уже давно не воспринимали всерьез. Я был там чем-то вроде домашнего
беспородного пса, которого кормят, которому для ночлега выделяют подстилку,
которого иногда даже ласкают и гладят. А он в ответ благодарно виляет
хвостом. Он неопрятен, от него воняет помойкой, и он часто гадит в