"Виктор Кнут. Удар молнии" - читать интересную книгу автора

неположенном месте. От него нет никакой видимой пользы, он даже не может
тявкнуть на незнакомца. Он добр и безобиден, к нему привыкли, и у хозяев не
поднимается рука на то, чтобы взять на душу грех и вышвырнуть его вон. Они
только вздыхают, подтирают с паркета лужи и мечтают, чтобы их беспокойный
питомец сдох или нашел себе другое пристанище.
Полгода назад Татьяна подсуетилась и устроила меня, болезного, на
работу - охранять огурцы и редиску в тепличном хозяйстве "Знойное лето" на
окраине Питера. С тех пор я стал иногда ночевать на бугристом диване в
тесной кирпичной сторожке в обществе такого же, как и я, неудачника -
бывшего искусствоведа - и четырех добрых до идиотизма ротвейлеров. И за это
Татьяне - не мне, а именно моей жене - раз в месяц выплачивали зарплату. Не
бог весть какую, но это были живые деньги, на которые можно купить на рынке
картошки, а в "секонд хэнде" почти новую утепленную куртку для Лары.
Жить стало легче, жить стало веселее!
Я даже сумел бросить пить и продержался двадцать четыре дня. Мне даже
подарили на 23-е февраля туалетную воду, и я до сих пор не употребил ее
внутрь. Жена начала выдавать мне карманные деньги на сигареты, а Лара
доверчиво делилась со мной своими тинейджерски-ми проблемами. Раньше она не
замечала меня вообще. В общем, я стал потихонечку обретать себя. Иногда
ударяясь в запои - в среднем по неделе два раза в месяц...


* * *

Три звонка ударили электрическим током по моим нервам, и меня
подбросило вверх, словно собаку Павлова.
-Мама! - Полина выскользнула из кресла и, гремя по полу задниками
домашних туфель, побежала открывать дверь. Я сжался, предвкушая все те
удовольствия, которые мне сейчас доставит Татьяна: обреченные взгляды,
вздохи и укоризну в голосе. И показную брезгливость - она давно уже
испытывает ко мне отвращение и не может удержать это в себе, щедро
выплескивая наружу. Ей даже противно со мной разговаривать... Это была не
Татьяна.
-Папа, - Полина вернулась в комнату, - приходили опять осетины. Я
сказала, что тебя нет.
-Правильно, дочка. Спасибо.
-Они мне не верят, - продолжала она. - Они говорят, что ты прячешься,
но они тебя все равно достанут.
-Что еще говорят? - прокряхтел я.
-Мне - ничего. - Полина подошла к обеденному столу и извлекла из-под
скатерти маленькую бумажку. - Они вчера долго болтали с Ларкой и передали
тебе записку. Ты будешь читать?
Я нацепил очки, взял сложенный вчетверо тетрадный листок, с трудом
развернул его трясущимися руками. "...Тебя, пидараса, будут трахать в жопу
колхозом..." - сразу же бросилась мне в глаза одна строчка. Я перевел
дыхание и заставил себя читать с начала.

"Что, мудак, - в своем любовном послании писали мне осетины, - долго
прятаться будешь? Бесполезно, все равно ведь достанем. Не тебя, так твою
старшую дочу. Ее интереснее даже. И никакие менты вам не помогут. Так что