"Харлан Кобен. Чаща" - читать интересную книгу автора

- Кэл и Джим. Мы должны выяснить, откуда взялись эти имена. И выяснить
быстро.

Сестра моей жены Грета и ее муж Боб жили в Макмэншне на недавно
застроенной тупиковой улице, которая ничем не отличалась от многих и многих
новых тупиковых улиц в Северной Америке. Участки слишком маленькие для
стоящих на них высоченных кирпичных монстров. Сами дома разнятся как общей
формой, так и мелкими деталями, но почему-то выглядят совершенно
одинаковыми. Все слишком уж вылизано, "под старину", но отовсюду торчат уши
новизны.
С Гретой я познакомился раньше, чем с моей женой. Мать сбежала от нас
до того, как мне исполнилось двадцать, но я помню, что она однажды сказала
мне, за несколько месяцев до исчезновения Камиллы в лесу. В нашем городе с
довольно-таки смешанным населением мы относились к числу самых бедных. Моя
семья эмигрировала из бывшего Советского Союза, когда мне было четыре года.
Началось все за здравие (нас встречали как героев), но очень скоро о нас
забыли.
Жили мы в Ньюарке, на верхнем этаже дома, рассчитанного на три семьи,
но ходили в школу Коламбия-Хай, расположенную в округе Уэст-Орандж. Владимир
Копинский (он изменил фамилию, став Коуплендом), врач из Ленинграда, не смог
получить лицензию на практику в Соединенных Штатах. Стал маляром. Моей
матери, хрупкой красавице по имени Наташа, когда-то гордой, прекрасно
образованной дочери аристократичного университетского профессора, пришлось
убирать дома более богатых семей в Шот-Хиллсе и Ливингстоне, но нигде она не
задерживалась надолго.
В день, о котором пойдет речь, моя сестра Камилла вернулась домой из
школы и насмешливо объявила, что в меня втрескалась богатая девушка. Моя
мать очень этому обрадовалась:
- Ты должен пригласить ее на свидание.
Я скорчил гримасу.
- Ты ее видела?
- Да.
- Тогда ты все поймешь, - заявил я небрежно, как и положено
семнадцатилетнему. - Она уродина.
- Как говорили в России, - мать подняла руку с нацеленным в небо
пальцем, чтобы подчеркнуть значимость последующих слов, - деньги женщину
красят.
Эта фраза не выходила у меня из головы, когда я отправился на первое
свидание с Гретой. Ее родители, мои бывшие тесть и теща и по-прежнему
бабушка и дедушка Кары, богатые люди. И моя жена принесла в семью большие
деньги. Сейчас все они вложены в банк на имя Кары. Этакий трастовый фонд,
где я исполнительный директор. Мы с Джейн долго спорили о том, с какого
возраста предоставить Каре возможность пользоваться основным капиталом.
Нехорошо получать такие деньги чересчур уж молодой, но с другой стороны, все
равно это ее деньги.
Моя Джейн стала очень уж практичной, когда врачи вынесли ей смертный
приговор. Я не мог ее слушать. Многое можно узнать о любимом человеке, когда
начался последний отсчет. Я вот узнал, что моя жена обладает невероятной
силой и мужеством. До ее болезни мне казалось, что человек на такое просто
не способен. Уж я-то точно нет.