"Всеволод Анисимович Кочетов. Предместье " - читать интересную книгу автора

Он набил патронами и вернул пистолет Долинину.
- Вы, кажется, красноармейцем были? - спросил Долинин сухо. - Где же
вам удалось так пистолет освоить? В отряде?
- Почему только в отряде? Я оружием с детства увлекался. С поджигалок
начинал. Знаете, из винтовочных гильз мастерили? Врежешь ее в деревянную
рукоятку, просверлишь сверху дырочку для запала, внутрь - пороху, пыж,
пульку... Над запалом - головка спички. Прицелишься, чиркнешь по спичке
коробком - ударит по всем законам пиротехники. Иной раз разорвет...
- Не от этого ли и глаз пострадал?
- Глаз? Это осколком. - Цымбал прикоснулся рукой к черной повязке. - В
начале войны было дело. Пытались урожай собирать. Пшеница стеной стояла, на
редкость была пшеничка, никогда не видел такой, хотя я комбайнер старый. Не
успели ее собрать. Я по крайней мере не успел. Разбили бомбами и комбайн, и
меня. И, что досадно, когда привезли в больницу, на мне ни одной царапины. А
вот глаза нет. И всё чем? Осколком, вот таким, с маковинку, с булавочную
головку. Лечиться - где там! Бабы примочки делали.
- Как же вас в таком состоянии в армию взяли, да еще и рядовым
бойцом? - недоверчиво спросил Долинин.
- Меня и не взяли, сам пристал в августе к ополченцам. Ну, а потом,
когда нас окружили да помяли под Кингисеппом, стал по тылам к Славску
пробираться. Встретился сначала е одним отрядом, а зимой и к вашим вот
перешел: первый отряд немцы весь растрепали, рассеялись ребята кто куда.
- Зачем же вы пробивались в Славск?
- Сложный вопрос задаете, товарищ секретарь. - Цымбал умолк на минуту,
добавил: - Врать не люблю, а и правду сказать нельзя. Я и сам-то ее узнал
случайно, правду.
- То есть? Как это понимать? - Долинин нахмурился.
- Как хотите, так и думайте, а сказать ничего больше не могу. Извините,
товарищ Долинин.
Цымбал поправил повязку на глазу, сел на бревно и принялся рыться в
карманах, как бы желая показать этим, что разговор окончен. Долинин, пожал
плечами, постоял-постоял за его спиной да и стал подниматься по тропинке к
поселку.


2

Этим утром и Вареньке Зайцевой не хотелось идти в райком, разбирать
скучные бумаги, линовать надоедливые ведомости, перекладывать папки с места
на место. Вдвоем с лейтенантом Ушаковым они тихо бродили под обрывом,
перепрыгивали через сбегавшие сверху ручьи и плоскими камешками "пекли
блины" на воде. У лейтенанта это получалось великолепно - длинные серии
рикошетов. Пущенный им камень ровно и быстро шел над поверхностью реки,
легко касался ее, так же легко подскакивал, шел дальше, к противоположному
берегу. Выпекался добрый десяток "блинов".
Варенькин камень или сразу врезывался в воду, или, раз подлетев, [128]
описывал в воздухе крутую, непременно сваливавшуюся влево, дугу и тяжело
шлепался на стремнине.
- Физику надо знать, - смеялся Ушаков. - Угол падения равен углу
отражения.