"Павел Кочурин. Коммунист во Христе, Книга 1 " - читать интересную книгу автора

недомолвка. Храм-то чей?.. Кто вот в нем?.. И кто взывает праведника пахаря
его рушить?..
Дмитрия Даниловича жалость к этому уголку своей земли тоже будоражила.
Див-ная красота. Но красота, отравленная злом. Постороннему глазу это не
видно, как вот не видна в хрустальном бокале вина капля смертельного яда.
Зрящий и разобьет без жалости чудный бокал.
Художник не мог не отозваться на слова пахаря, остановил его жестом
руки.
- Знаю, знаю, - высказал торопливо. И уже рассудительно досказал: -
Сосны-то на бугре темной силой заневолены. Превращены как бы в охранное
надгробие над замуро-ванной тут нечистью. Вот полюбуйтесь, какие они и не
троньте их... Замыслу твоему, Да-нилыч, Божье оправдание. Красота тут у тебя
новая будет, без греха, благословенная. На месте старых храмов святые отцы
тоже новые возводили. У тебя и будет новый. А соснам, пожалуй, и подошел
свой срок. А сам бугор с ними, это испытание воли кашей и разума.
Озаренные благими помыслами, отправились в Мохово. Сойдя с мотоцикла
возле дома Кориных, художник как бы договорил свою думу:
- Помнишь, Данилыч, рассказы и толкования стариков о большом пожаре.
Напасть тогда, как говорилось, тоже изошла от Татарова бугра. Огонь вдоль
всей деревни и потя-нуло туда будто силой какой.


ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Чужое слово - добро не несет.

1

За Большесельским колхозом, словно занесенные в поминальник души
усопших, числились пашней моховские Гари. В двадцать первом году, когда стар
и мал были на дальней пустоши Каверзино, Мохово выгорело все дотла. От
деревеньки осталась потре-билка - общественный амбар, вновь было заполненный
зерном после революции, и сыро-варня - сараюшка на крутом берегу Шелекши,
напротив камня Шадровика. В самый пол-день вспыхнула избенка бобылки
Флеганихи с краю на красном посаде. Винили старушку, будто она, разжигая
самовар, заронила в щель в полу серянку. Затаенно держалось и дру-гое
мнение. Беда была предвещена моховцам за назамолимые грехи их сородичей. И
изо-шло реченное наказание... Огонь вихрем и пошел по соломенным крышам
вдоль всей де-ревни к реке. И над Татаровым бугром скопился черный дым
густым облаком... Прошли молебны, в церкви. Отец Матвей обошел крестным
ходом с хоругвями пепелища и поля, прося Всевышнего о благости.
Моховцы принялись заново строиться, уповая на милость Божью. Зерно из
потре-билки роздали по рукам, в сыроварню ведрами носили молоко, копя
деньгу. Старый бере-женый сосновый бор сходом решили подчистую вырубить.
Расселились в землянках и по-гребах и принялись возводить новые дома и
постройки. Выруб постановили распахать. Земля хоть и бедная, супесь, но
мужики захотели возделать там поле, назвав его Гари... Каждый год не по
одной свадьбе справлялось, деревня разрасталась. Но жизнь, опять же по воле
судьбы, как пророчили старики, так и не пошла в гору... Гари моховцы, уже
при колхозе, запустили, отвели под сенокос. А в годы Великой Отечественной