"Павел Кочурин. Коммунист во Христе, Книга 1 " - читать интересную книгу автора

полоску свою илом ублажаю из озер-ца. На все поле, которое тут по Божьему
благословению после меня будет, богатства этого и хватит"... Я и рассказал
отцу твоему, тогда молодому еще парню, о затылоглазнике.
Дмитрий Данилович в словах Старика Соколова уловил вроде как опасение.
Надо ли было говорить отцу, что велено затылоглазником. Высказом этим, он
как бы предрек ему раннюю кончину. Угадывая этот упрек себе, Яков Филиппович
рассудил:
- Так оно нам сулено было. Жертвенностью мученической избранника
искупаются земные грехи. Игнатьичу пала святая доля. Через то и изойдет
очищение опоганенного места. И Христос лютую смерть принял за пороки
людские. А тебе, Данилыч, судьба поле доброе тут осмыслить, коли ты в
прошлой жизни причаство имел к этому месту.
Молчаливую выжидательную тишину оборвала опавшая бесшумно сосновая
ветка. Она легла, будто тихо положенная, на колено Якову Филипповичу. Он
бережно взял ее в руку, огладил иголки и вымолвил:
- Добро вот... Нам благостный признак. Чего бы ей так-то вот обломится
и упасть, - Сказав это, он положил ветку справа от себя. - Опала ты с
дерева, - обратился он к самой ветке, - а не скажешь вот, по какому
резону... Живое в природе часто нам, человекам, зна-ки свои и подает. И
догадывайся сам, на добро ли, или во придвещание худа. Не сухая, вишь, эта,
зеленая, во добро. Но и так бывает, что худо наперво - потом добром
оборачи-вается. Чего бы затылоглазнику до меня?.. Как тут знать, понимать.
Может и не было у него никаких злых глаз на затылке. Могло ведь и то зло,
какое он карал, худое о нем раз-нести. Мы стали горазды самое Добро по
наветам зла за зло принимать, а зло за добро.
Солнце откатилось за сосновый красный бор, Гороховское Устье.
Черемуховая круча озарилась косыми лучами. На такое зрелище отнароку
приходили за реку полюбо-ваться. В Лягушечьем озерце и на Татаровом бугре
все притихло, как после вечери в хра-ме. Старик Соколов и Дмитрий Данилович
в этой тишине и сошли с бугра, как сходят с церковной паперти, исполненные
причастия. Вот ведь чудо - и в огреховленном месте, че-ловек с благостью в
душе, все возле себя светом озаряет... Подошли к дубкам, напротив которых
была причалена комяга. С той стороны реки по низу над водой пролетел сизый
голубь. Постояли, провожая его.
- Оно и еще подан нам добрый знак, - вымолвил Старик Соколов. - Птица
мирная о мире и вещает.
- За Гороховкой голуби водятся, - отозвался Дмитрий Данилович, - на
бугор не за-плетают. Тут вороны хозяйничают. Как их мальчишки не зорят, а не
улетают вот, что при-вороженные.
- И сами мы в приворжье живем, - проговорил Яков Филиппович. - Нити
ведомой в руках наших и нет чтобы выйти из него... Чего бы вот билет-то
партийный большевиков держать мне при себе. В душе своя вера, а на показ в
осквернении живем. Одного ради, чтобы опосля правдой своей светиться,
оставшись в живу. Ведь как сказано-то: "В начале было слово"... А слово-то
во дело самим делателям и не выскажи. Так откуда быть в тебе началу без
своего слова. Вот и мороку и, как слово сказать и оберечься в деле.
В комяге плыли молча. Когда пристали к берегу возле камня Шадровика,
Яков Фи-липпович попридержал Дмитрия Даниловича. И как бы из осторожности
оговорился, что не надо многим-то о том же вот затылоглазнике сказывать.
- Оно, коли Андрюха, художник приедет. С ним-то и можно потолковать. Ну