"Валентин Костылев. Питирим (Роман, Человек и боги - 1) [И]" - читать интересную книгу автора

- Кому?
- Беглым. Кому?! Не знаешь?! Беглые за нас. А атамана у них нет. В
чем и беда.
Человек с серьгой, выслушав Фильку, хлопнул его по плечу.
- Дело говоришь. Письмами да челобитьями Питирима не возьмешь... Меч
скорее рассудит. Вот и надо царевичу Алексею подмогу готовить...
Все в тревоге оглянулись в сторону говорившего. Он приветливо кивал
народу головой, а в глазах - задор и решимость.
- Все дело, братцы, в силе... Кто сильнее, на той стороне и правда...
Верьте мне. Я знаю. Много видел разных я людей и людишек. А что Софрон
обижен Питиримом, что девка у него из рук уплывает в архиерейские лапы, -
хорошо. Ярости больше будет в крови.
- Вот, глядите! - Филька с силой швырнул на землю большую медную
монету. - Отрываю от себя в пользу ватаги, как есть.
Человек с серьгой молча шлепнул сребренник наземь. Заволновались
керженцы. Пришли в движение, посыпались на траву монеты. Зазвенели.
Василий Пчелка пустился в пляс! Засверкали его отрепья.
"У Ваньки и у Якова душа одинакова", - раздалась в лесу припевка.
Вытянув шею и тряся головой, как старый охрипший пес, он захлебывался от
радости: "душа легка и сила велика..."
Солдат Чесалов деловито собрал в мошну деньги, пожертвованные для
ватаги, и потряс ими весело:
- Давно бы так. Теперь дело будет.
Филька продолжал:
- И получается, братцы: письмо письмом, а война войной... Пускай
скитожители унижаются, рабами себя питиримовскими величают, а мы,
раскольники-миряне, монастырские крестьяне, дело начнем великое, новое,
горячее.
Разговоры зашли слишком далеко, и кое-кто из семейных, незаметно для
других, удалился с собрания, торопливо зашагав в испуге по проселку к
деревне.
Было решено послать Фильку Рыхлого и Чесалова к беглым под Макарьев
монастырь, направить Василия Пчелку попросить у купца Овчинникова,
озлобившегося за дочь на Питирима, денег на пропитание, а Филька, кроме
того, должен был обо всем рассказать Софрону и уговорить его идти к беглым
атаманом. Одним словом, Фильке дан был приказ от мужиков доставить атамана
макарьевской ватаге. Может быть, и в самом деле защитят крестьянина. Может
быть, и впрямь царевич вступится за народ.
Но нашлись и сомневающиеся. Они подошли к старцу Авраамию и спросили
его: а почему он, старец, живет в несогласии со скитниками и другими
вождями раскола?
Авраамий ответил:
- На что надеются они? На веру. Но, хотя и старая вера, но не опора.
Царь тоже почитает веру и церковь, но есть к тому же у него и войско, и
фискалы, и сборщики податей. У него государство, и у царя своя дорога... и
ведет она к власти, обогащению помещиков, а к нашему закабалению. Дворяне,
военные, попы и Питирим в оном же скопище пошли по этой дороге, и всем им
она сулит счастье... У них цель, которая для них превыше бога. И коли ее
нет у раскольников, то и жить им, горемычным, незачем. Одной верой и
богомольем не спасешься. И беглых, странных людей, всех дерзких и