"Валентин Костылев. Питирим (Роман, Человек и боги - 1) [И]" - читать интересную книгу авторавпереди. Она притаилась, залезла в берлоги, в землянки по лесам керженским
и ветлужским, сидит там в чаще, в дуплах, в корнях, напыжилась и не сводит налитых кровью глаз с поповской крепости, с ее зубчатой белой стены. Ждет своего часа. Преосвященный Питирим об этом постоянно говорит своей пастве и предупреждает. Вот почему голые всадники косятся в сторону белеющих в синеве парусов недоверчиво. В это утро к берегу тихо причалил стружок. В нем сидело трое. С виду рыбаки. Резная корма у струга, нарядная. Загораживаясь ладонью от солнца, с любопытством наблюдали рыбаки за тем, как волосатые иноки, сидя на лошадях, один за другим погружались в воду. - Бог в помощь, святые отцы! - крикнул один широкоплечий приземистый усач, стриженный под скобку. Его маленькие глазки светились лукавой приветливостью. Такие люди бывают разговорчивы и часто расспрашивают о том, чего никак нельзя рассказать. Может, потому монахи и не откликнулись на приветствие. Рыбака это не смутило, и он продолжал: - Э-эх, и кони! Гладкие! И, молодцевато покрутив опущенные книзу усы, крикнул громко, во весь голос: - Монастырские, чать, али какие? Окруженные взлетами брызг, тяжело фыркая и покачивая от усилий красивыми головами, кони вихрем вынесли всадников из воды на берег. Монахи оглядели говоруна недоверчиво. Другой рыбак - с виду много старше. Таких темноглазых, с длинной Это те мудрые старцы, на которых опирается власть. Монахи, к своему удовольствию, увидели, как он дернул за рукав приятеля и недовольно заворчал на него. Третий был в рясе, и, выйдя на берег, задумчиво отвернулся, как бы не желая казать своего лица. Голые всадники, поправляя медные кресты на груди, слезли с коней, погладили их и стали одеваться. Лошади фыркали, брызгаясь, дергали боками, взбивали копытами землю. Юный монах держал коней за повода, пока остальные торопливо натягивали порты и рубахи. Рыбаки занялись своим делом: принялись приводить в порядок снасти, вычерпывали воду; командовал старик; усатый покорно подчинялся ему и, согнувшись, работал в лодке, искоса поглядывая в сторону соседей. - Кто вы такие будете? С какой стороны? - тихо спросил один из монахов. - А? Мы рыбачим... Борские. Христос воскресе! Старый рыбак заморгал добродушно и почтительно ласковыми глазами. - Не изволите ли стерлядку или судачка? А? Для праздничка! - В трапезную, кашевару! - закричал монах в самое ухо старику. - То-то, мы промеж себя так и кумекали. Высокий в рясе стоял, как истукан, спиной к монахам, смотрел туда, где Ока вливается в Волгу. Монахи молча повели лошадей в гору и только один раз уныло оглянулись назад, на рыбаков. О чем они думали в этот момент, трудно сказать. Рыбаки поволокли вдоль берега челн, ввели его в маленький заливчик |
|
|