"Валентин Костылев. Питирим (Роман, Человек и боги - 1) [И]" - читать интересную книгу автора

церквам приходским и не стыдились бы быть братиею, хотя и крестьян своих,
в обществе христианском, и молились бы на виду у всех, а не у себя в
хоромах.
Дворяне вздохнули теперь все до единого, и на лицах у них появилась
обида: "молиться на виду". Ох, ох, ох!
После этого Исупов тихонько отступил и, низко поклонившись, стал
высказывать просьбу другую: разрешил бы епископ, во исполнение старинных
отцовских обычаев, выбирать попа помещику вкупе с народом самому, а не
принимать попов, назначенных из Нижнего. Исупов уверял Питирима в том, что
поп Кирилл в Дальнеконстантиновской вотчине Левашовых выбран из холопов в
попы по ошибке. Они тут непричастны. Они за своими попами строго следят.
Не позволяют им пить и торговать.
Епископ проницательно взглянул на Исупова, а остальных дворян даже и
взглядом не удостоил.
- Ваше дело молиться, мое дело попов вам давать. Дурной остаток
старины - выборность попов - искореняю по воле великого государя. К оной
персоне и направляйте свои челобитья противу закона, творимого к вашему же
благоустроению. Коли дворяне сего не понимают, что уж думать о другого
звания людях? Не о благородстве, не о знатности праотцев своих хвалитесь,
но всяк своему житию да внемлет. В гробницах зрим кости многих и различных
людей, богатых и убогих, чиновных и простых... Всех их едина земля покры и
соравни...
После этого дворяне еще ниже поклонились епископу, который, глядя на
них, укоризненно качал головой. Один за другим, задом, на носках, вышли
они из покоев, быстрехонько, с улыбочкой, а проходя на площади мимо
кремлевской стены, недоверчиво покосились на усатых солдат, торчавших с
мушкетами между зубьев.
Навстречу попалась шумная ватага посадских с купцами во главе. Шли
бодро и важно в кремль; при виде дворян стихли, скромно наклонив головы,
сторонясь почтительно. А у самих на губах, против воли, выступала улыбка:
уж больно чудно выглядела эта куцая, украсившая свои головы "собачьими
кудрями", пестрая рать! Давно ли были толстобрюхими, бородатыми боярами?
За это вот Петру спасибо, что заставил их работать. Ишь, худеть начали!
Словами епископа не удовлетворились дворяне. Они поняли Питирима так:
он зол на них, ибо домовые церкви дохода ему не дают; денежки у него из
епархии утекают. И стали обсуждать промеж себя способ; нельзя ли обойти
епископа? Государь покровительствует дворянам. Со встревоженными мыслями и
оскорбленным самолюбием тайно поспешили они на Почаинский бугор к
обер-ландрихтеру Стефану Нестерову: не защитит ли? Царю человек тоже
близкий и тоже дворянин.
А посадские торговые люди затаили свою цель. Они явились к Питириму
со своими особыми, премного обдуманными доношениями. И, войдя в
архиерейские покои, прямо повалились епископу в ноги, безо всякого. Словно
потолок рухнул. Среди них был гостиной сотни купец Афанасий Фирсов сын
Олисов - храмоздатель, строитель трех нижегородских церквей: Казанской,
Сергиевской и Успения.
Просили епископа они возобновить в кремле Архангельский собор и
другие погорелые храмы. "По милости божьей торговля растет и малую толику
прибавить казне возможно на построение храмов, понеже посадский люд от
успеяния своих дел в тоих храмах молитву возносит, а без молитвы дела