"Валентин Костылев. Питирим (Роман, Человек и боги - 1) [И]" - читать интересную книгу автора

станут, ибо всевышний отвернется от униженных рабов своих".
С 1704 года, после пожара, стоит древлечтимый собор в полном
разрушении и не происходят в нем службы церковные и разные "душеспасению"
требы. А тем паче - опрокинутый собор на самом виду у покоев его
преосвященства, и "недостойно таковое видети его пресветлым ангельским
очам".
Так в жалостливых словах и молитвенном смирении докладывали епископу
посадские торговые люди. Давно они лелеяли мысль услужить епископу,
восхитить его своим радением о кремлевских святынях и даже заранее
сговорились дать малую толику в казну на постройку собора. Лишь бы епископ
оказал им свое снисхождение и внимание, которое в торговом деле особенно
необходимо. Одну тысячу рублей, куда ни шло, решили куском отколоть от
своих достатков. Но не тронули епископа купеческие скорбные речи. Обжег
богомольцев грозным взглядом он и сказал с ядовитой усмешкой:
- Мыслию пленяетесь и душой страждете, а деньгу прячете. Скупы. Идете
к властям просить, а сами где?.. Помогаете казне зело скудно и неисправно.
Царю подлежит на войны, на стройки деньги, лес; лесов у нас тьма, а где же
они? Нерадивость к государственным делам, в скаредной подлости рожденная,
завелась и в нашем граде... А для кого оное все и война также? Не вы ли
прибыток имеете от того? Не о вас ли печется государь-батюшка?!
Долго говорил епископ, и чем дальше он говорил, тем яснее становилось
торговым посадским людям, что зря они заявились к нему и зря напомнили о
себе: дело совсем в другую сторону поперло, большую ошибку почтенные
граждане сделали. "Бог-то бог, да сам не будь плох". А тут, явная вещь, -
сплоховали. Хитер тоже и "святой генерал". Так и смотрит: "как бы
поживиться".
Стоят, слушают архиерея, а мысли нудные, скрипучие так и лезут, так и
лезут в голову. Епископ говорил и о том, что церквей в нижегородской
епархии слишком довольно. Соборных, ружных* и приходских - 952, монастырей
мужских - 52 и женских 27. "Камень и без того крепок, и пещись о нем
непристойно, а тем паче царь запретил в провинциях из камня созидать
строения. Заботе нашей о глубине разумения и о душе быть подобает, а вы
просите еще церквей? А Олисов, к тому же, имел намерение новую церковь,
что на выселках, им построенную, назвать в честь "троеручицы божьей
матери"... А православный государь наш запретил строгим указом украшать
храмы именем богородицы... Оное ясное решение забывать не след..."
_______________
* Содержавшихся за счет государства. Рауагаа - ежегодное
жалование.

Гость Афанасий Фирсов сын Олисов выступил вперед и с поклоном заявил,
что его церковь отныне будет именоваться "трех святителей"... А божьей
матери он только одну икону в пределе оставил... да и ту маленькую.
Питирим закончил свою речь сердитым выкриком:
- Поборите вашу алчность! Откройте ваши сердца и кошели! Кичитесь
боголюбием и богатством, но часто убогий умнее богатых... благоразумнее...
и щедрее...
Когда он замолчал, все облегченно вздохнули. Но этим не кончилось.
Епископ перед крестом и евангелием взял с них со всех обещание принести
завтра же губернатору Ржевскому на отправку в Питербурх леса для стройки