"Валентин Костылев. Питирим (Роман, Человек и боги - 1) [И]" - читать интересную книгу автора

- Да будет разум твой светел и душа твоя чиста перед архиереем... Не
того ради богом поставлен епископ, чтобы величатися, напыщатися, во имя
якобы почитания, но для того, чтобы все виды смирения христова в образе
своем являть, свет истины в народах пробуждать и всякую неправду
раскрывать, как то: злых отчуждение языка в ярости невоздержание,
отклонение похотей, властей и церкви оглаголание, ложь и
клятвопреступление. Аминь!
Он указал Елизавете на ее место:
- Испей. Не буду пытать.
И подвинул ей чашу и мед. Сам стал пить, раскрыв перед собою
принесенную из Духовного приказа тетрадь.
Оторвавшись от тетради, он снова с улыбкой взглянул на Елизавету:
- Софрона, поди, забыть не можешь?
Елизавета смутилась так сильно, что чуть не уронила на стол чашу с
напитком.
Епископ ее успокоил.
- Стыд и робость украшают девство, однако, епископ любит тебя и
знаешь ты его близко.
Елизавета оживилась:
- Забыть трудно Софрона... Он был моим добрым наставником... Он -
хороший.
- Дружба одного человека благоразумного дороже дружбы всех людей
неразумных... Давно известно. Но, оказывая доверие, смотри, как бы
получающий его, будучи человеком двуличным, не воздал бы тебе за добро
злом и хулой.
- Может, но не Софрон.
Питирим покачал головой.
- Плохо, когда сердце управляет разумом и любовь застилает глаза...
- Я знаю его! - вспыхнув, с гордостью возразила епископу Елизавета.
- Враг людей не может быть другом и в любви... Говорит доброе, а
творит злое. Дознано: жил он блудно с посадскою гулящей жонкой
Степанидой... А она живет блудно якобы с Филькою, кузнецом посадским... И
она же в Печерском монастыре блудила... Знаешь ли ты ее?
Елизавета, побледнев, еле слышно прошептала:
- Может ли то быть?
- Показано многими.
- Он любит народ... Он страдает о нищете, о кабале народной... У него
много друзей среди бедных.
Глаза Питирима заблестели в полумраке; стали большими и неподвижными.
Он еще ближе подвинул к ней мед.
- Пей же, моя подруга! В моем одиночестве ты мне - посланное богом
утешение... Беден я. Никто со мною не говорит так, как думает, только ты
одна...
Елизавета для вида прильнула губами к фарфоровой чаше. Ей стало жаль
епископа. Голос его был печален.
- Остерегайся льстецов и притворщиков, - продолжал Питирим. - Вот
ведь и народ нашелся, доверяющий свои тайны Софрону... Народ этот -
бродяги, безместные скитальцы. Если бы они знали, куда он приведет их...
- Нет! - с гордостью произнесла Елизавета. - С ним дружбу водят не
одни только бедняки, но и богатые люди, купцы, посадские...