"Валентин Костылев. Питирим (Роман, Человек и боги - 1) [И]" - читать интересную книгу автора

блюдо. Теперь кадилу монахи раздуют".
Давя друг друга, бросились питухи вон из кабака глазеть, как ярыжка и
какой-то чернец поволокли упиравшуюся крикунью по направлению к Печерскому
монастырю. Глядели и, хрипло кашляя, хохотали. Пчелка на ухо Демиду:
- Наши, как свеча, гаснут, а на них и смерти нет.
И указал перстом на монастырь. Зубы его стучали. Он стал очень
страшным. Демид отвернулся.
- А подземелье, браток, то вечное. Туда входят, а оттуда не
выходят... - продолжал он шептать на ухо, прижимаясь к Демиду.
Тот подался в сторону - не шпион ли? Всем известно, фискальство
развелось даже среди единой семьи, и опасно доверяться не только кабацкому
питухе, а даже и родным детям.
Кто-то кому-то в карман залез. Началась драка. Зашумели, полезли друг
на друга ярыжки.
Демиду показалось оставаться здесь дольше опасным. Он пошел прочь.
Пчелка за ним.
Шаг за шагом отошли оба в кусты, к краю бугра. Здесь никого не было.
В кабаке снова поднялся шум. Бабу сразу забыли, стоило ей исчезнуть из
глаз. И Демид и не отстававший от него Пчелка спрятались в кусты.
- Чего ради убегаешь от кабака? - спросил Пчелка Демида. - Боишься?
- Овому чарку, овому две, а мне бы кусок да печка, да угодникам
свечка... - пошутил Демид. - Чего мне! Маленький человек.
- Твои бы речи, да богу в уши... - князем бы на посаде у нас сел.
Демид повел усом на соседа и опять слегка от него отодвинулся.
- Да ты не бойся... Не вор! - оскалил зубы Василий Пчелка: - Чего
пятишься?..
Демид встал и торопливо пошел от него в сторону. Пчелка вдогонку.
Остановил Демида за рукав.
- Стой. Послушай меня.
Оба опять сели, укрывшись в кустах. Пчелка, взяв руку Демида, ласково
заглянул ему в лицо. В глазах его от хмельного и следа не осталось.
- Кабака не бегай. Не стыдись. Ходят в него и поп, и дьякон, и
чернецы, и дьячки, и мудрые философы, и служилые люди, и князи, и бояре, и
воеводы, и пушкари, и лекари, и тати, и разбойники, и холопки, и жонки, и
мужние жены, ростовщики, скупщики, купцы, пономари, лесники, кузнецы...
Он сжимал все сильнее и сильнее руку Демида. Казалось, что он
говорит, чтобы оттянуть время, а сам думает о чем-то другом. Демид
испугался:
- Чего ты, в самом деле, от меня хочешь?
Пчелка задумался, выпустил Демидову руку.
- Из Керженца?
- Да.
- Как же ты меня так забыл?
Демид вздрогнул, не ответил.
- Обнажены передо мною мысли твои. Они об Александре-диаконе,
начальнике раскола. Привез ты его сюда, родимый, на печаль и ему, и всем
нам, горемычным.
Демид вскочил с земли.
- Не архиерейский ли ты "язык"?
- Пришлый, с Литвы, из Стародубья. Там по лесам шатался, а ныне