"Павел Ефимович Кодочигов. Так и было " - читать интересную книгу автора

Как только сунутся на мост, он их полоснет из окна второго этажа стоящей на
берегу чайной. Откатятся - молчит. Ступят на мост - снова откроет огонь.
Когда автоматчики подожгли здание, пулеметчик перебежал в гумно и снова
преградил им дорогу. Фашисты хотели взять его живым, кричали, чтобы
сдавался. Он отвечал короткими очередями.
Позднее ивановские рассказывали, что в гумне и погиб оставшийся
неизвестным герой-пулеметчик.

4. Рыжий

До бомбежки Валышево напоминала букву Т, у которой левое плечо явно
длиннее правого. Видно, начинали застраивать деревню от Старорусской дороги,
потянули вглубь, а потом, чтобы не спускаться в низину, пришлось делать и
поперечную улицу. Теперь лишь в конце левого плеча остались несколько домов,
сохранился дом Савихи, весь скособочившись, вот-вот рухнет, стоял дом
Пушкарихи. По счастливой случайности ни одна бомба не попала на подворье
родного дяди Гришки по отцу Тимофея и его жены Варуши, но автоматчики при
наступлении обстреляли дом зажигательными пулями, и он тоже сгорел
наполовину.
После бомбежки Валышево стала походить на запущенное кладбище, на
котором вместо могильных крестов тянулись в небо черные столбы печных труб.
И люди от отчаяния и безысходности тоже стали черными. Сначала выбитые
из колеи бессмысленным уничтожением деревни они просто бродили по пепелищу
или часами просиживали где-нибудь неподалеку, потом стали отыскивать
уцелевшие вещи, раскапывать завалы, выбирать бревна и доски, которые могли
пригодиться хоть для какого-нибудь строительства, и увлекались такой
работой. Однако стоило кому-то распрямить спину, увидеть изрытую воронками
землю, как спазмы перехваты вали горло, а руки опускались.
Пожары в деревне случались и раньше, но тогда на помощь погорельцам
приходили всем миром, быстро вырастал новый дом, и часто он получался лучше
прежнего. А теперь как быть, если погорельцами стали все? В землю
закапываться? Она от бомб спасла, на нее же и от холодов вся надежда.
Землянки надо строить, подсказали деды, солдаты еще той, германской, в
овраге же, чтобы меньше материалу шло, и посоветовали, как это делать.
Сначала снять дерн и уложить в штабеля; потом яму копать; стенки, чтобы не
осыпались, досками обшить или ивовым прутом оплести; на крышу бревна
покрепче и подлиннее подобрать; щели сверху глиной с соломой промазать -
тогда любой дождь не страшен; после этого землицы побольше навалить и дерном
покрыть - корни травы разрастутся, все свяжут и дополнительную крепость
дадут.
- Мы годами в землянках жили - и ничего, здоровье не потеряли, -
утешали служивые. - Вы тоже притерпитесь.
Начали строиться, а фронт тем временем снова отодвинулся и утробно
ворчал где-то далеко, может быть, снова под Рамушево. Фашисты убрались вслед
за ним и в деревне не появлялись. Выстрелы же в ближайших лесах слышались
часто - ребятишки со всякого рода брошенным оружием баловались. Возвращаясь
в овраг, наперебой рассказывали, кто что нашел и кому из чего пострелять
удалось. Гришке не до того было. Пока мать хлеб жала, с маленькими
управлялся, землянку строил, следом картошка приспела. Ее надо было выкопать
и снова в землю упрятать подальше от фашистского глаза, сена опять же корове