"Павел Ефимович Кодочигов. Здравствуй, Марта! " - читать интересную книгу автора

на знакомую поляну и замерла в удивлении - так поразило ее великолепие
открывшегося простора, покоя и еще чего-то радостного, возбуждающего,
непонятного. Когда это было? Какое сегодня число? Но стоп! Не отвлекаться!
Сосредоточиться и не попасть впросак, продолжать игру в неведение и
беззаботность. Улыбаться!
- Советую вам все рассказать. Это облегчит вашу участь.
- Поверьте, господин офицер, я не могу даже понять, зачем вы задаете
мне все эти вопросы? Тут какое-то недоразумение, ошибка...


* * *

В Жестяной Горке, а потом в Гатчинском застенке Марта просидела восемь
месяцев. Без нее прожила Николаевка жаркое, сухое лето сорок второго года,
сырую, с частыми дождями и обильными снегопадами, зиму сорок третьего. Она
вернулась домой весной, в светлый и теплый день, когда глаза невольно
жмурились от ослепительного солнца, а сердце замирало от предчувствия
скорого лета и от того, что позади был Сталинград и прорыв блокады
Ленинграда.
Мать давно похоронила ее и десятки раз оплакала. В деревне все думали,
что ее расстреляли, потому что те, кто попадал в Жестяную Горку, не
возвращались. А она пришла! Ее увидели из соседнего дома и закричали. Мать
выбежала на улицу. Неужели Марта? Спотыкаясь, заспешила навстречу, не веря в
чудо, заглядывая в запавшие глаза дочери, в ее бледное, ни с чем не
сравнимой тюремной бледностью, лицо. Что-то новое было в нем - то ли горькие
сухие морщинки, то ли не такой, как раньше, взгляд родных глаз.
- Марта! Марта! Ты ли это? - шептала сквозь слезы Эмилия Ермолаевна,
обнимая прильнувшую к ней дочь. Рука непривычно наткнулась на острую лопатку
и замерла. - Похудела-то как - кожа да кости.
- Как Борька, мама?
- Вон он, у крыльца сидит.
Марта бросилась к сыну. Он поднял на нее глаза и сразу опустил их,
застеснявшись чужой, оборванной тети, которая ничего не говорила, но
зачем-то протягивала к нему руки. Он исподлобья взглянул на нее и
отвернулся.
- Борька, сын мой! - опустилась перед ним на колени Марта.


* * *

Весь день слезы и счастье лучились в глазах матери. Все старалась она
движением, взглядом приласкать дочь, отогреть ее, как когда-то, когда Марта
приезжала домой на каникулы из школы, а потом из института. Дочь была выше
ее, сильнее, но по-прежнему казалась ей маленькой и беспомощной, нуждающейся
в ее опеке и покровительстве. И весь день в их домике толпился народ -
приходили поздравить, любопытствовали: как да что?
А вечером, когда остались одни, мать попросила:
- А теперь расскажи мне все.
Марта горько усмехнулась:
- Все очень просто, мама. Беженцы из деревни Орлово подписали ложный