"Реджинальд Кофмен. На острове Колибрия " - читать интересную книгу автора

Билли быстро сообразил это. Прежде чем преданный своему долгу Загос мог
догнать молодого американца, Билли, пренебрегший услугами извозчика, скрылся
в толпе и направился через площадь Святого Иоанна Дамаскина и дальше по
широкой Леофорус-Урании, прекрасному бульвару, соединяющему современную
часть Влофа с узкими и извилистыми улочками Старого города.
Американская миссия во Влофе, как и многие американские миссии, не
является зданием, от которого билось бы гордостью американское сердце. Это
довольно удобный дом, но весьма заурядного вида, и стоит он на извилистой
Рыцарской улице, на полдороге между Синай-Страда и старинным
Платейя-Евдоксия. Эта улица более живописна, нежели аристократична.
Балконные окна вторых этажей почти сходятся над головой, и фонари попадаются
редко. Когда Билли свернул на эту улицу, мысли его были в полной власти
угнетавших его чувств. Он думал о том, что если он был ослом, приехав сюда,
то он был двойным ослом, не убив Корвича тогда же в Нью-Йорке и не женившись
сразу на принцессе. Он ругал себя, короля и капитана с полной
беспристрастностью, как вдруг его внимание привлек звук шагов.
Впереди он смутно различил фигуру женщины. Она показалась ему как будто
знакомой и двигалась по улице в одном направлении с ним.
Кто же это мог быть?
И вдруг показался еще кто-то. Из тени ближайшего подъезда, в двух шагах
впереди Билли и как раз напротив миссии, вынырнул человек.
Человек этот бросил взгляд на Копперсвейта и затем спокойно толкнул его
плечом в грудь. Это был любезный капитан Корвич собственной персоной.
Копперсвейт отбросил его к стене дома и сказал:
- Оставьте меня в покое!
Корвич не выказывал намерения послушаться. Он отскочил от стены и опять
очутился перед Копперсвейтом. Было достаточно светло, чтобы заметить злобную
улыбку на лице колибрийца.
- Уступите мне дорогу, - сказал он, - а не то у вас может разболеться
голова. Я слыхал, что в Нью-Йорке вы были подвержены головным болям.
- Да, - согласился Билли, - и это заразительно. Если вы меня тронете
хоть пальцем, то это случится с вами.
Корвич разозлился:
- Вы посмели поднять руку на офицера гвардии его величества. Я утром
пришлю к вам моих секундантов.
- Отлично!
Копперсвейт искренне обрадовался. Как опытный фехтовальщик, он всегда
мечтал хоть об одной настоящей дуэли, а в этот вечер ему и подавно было все
равно, с кем драться. Впрочем, принимая во внимание все обстоятельства, этот
противник был ему особенно желателен. Итак, в жизни оставалось еще хоть
немного радостей!
- Будьте спокойны, пришлю, - подтвердил еще раз капитан.
Но радость Билли уже увяла: он со вздохом вспомнил о своем официальном
положении.
- Только знаете ли, ничего из этого не выйдет, - сказал он. - Я член
американской миссии и мне нельзя драться!
Билли попробовал проскользнуть вперед, подался вправо, влево, но его
противник каждый раз ловко загораживал ему дорогу. Как раз над ними чадил и
коптил один из редких фонарей Рыцарской улицы. В его свете изрезанное
шрамами лицо Корвича показалось Билли какой-то дьявольской маской.