"Реджинальд Кофмен. На острове Колибрия " - читать интересную книгу автора

Если американец не моргал, зато островитянин заморгал весьма усиленно.
Потом ему на выручку пришла его улыбка, и он кончил тем, что громко
рассмеялся:
- Дорогой сэр! Вы высказываете такое компрометирующее утверждение на
основании пустой фантазии.
Доббинс сдвинул свои черные брови.
- Не нападайте на науку, которой я посвятил себя! Отцом этого человека
тоже не был герцог. Он родился простолюдином, и его брак с Эльгой Хольберг
действителен.
- Нос! - благодушно смеялся Раслов. - Да я приведу вам тысячу случаев,
когда у сына не было...
Он подчеркивал свои слова, тыча толстым указательным пальцем в рукав
своего слушателя. Доббинс, как мы уже говорили, терпеть не мог физического
прикосновения. Его негодование, вызванное легкомысленным отношением барона к
его любимой теме, вспыхнуло теперь ярким пламенем.
- Уберите руку! - огрызнулся Доббинс; он говорил весьма решительно и,
видимо, решил отбросить всякую дипломатию. - Сын герцога Константина,
рожденный в изгнании, умер незадолго до смерти герцогини. Герцог и вы
вытягивали из Австрии деньги, пока вы могли сохранять притязания на
колибрийский престол и сулить этой державе всякие блага на случай вашего
возвращения к власти. Герцог был слишком нелюбим, чтобы самому добыть себе
корону. Тем более, смерть его сына должна была лишить вас ваших доходов, и
поэтому вы подменили мертвого мальчика ребенком кормилицы Ксении и ее мужа
Созона Полоца. А теперь Ксения призналась в этом.
Барон Раслов принял наконец серьезный вид. Его лицо потемнело. Улыбка
увяла, и его рот стал сразу злым и старым. Но он сделал попытку заговорить с
благородным гневом:
- Где она?
- Она скоро поедет во Влоф под моим покровительством. Сейчас она
находится в комнате, недавно служившей камерой для мистера Копперсвейта. Он
охраняет ее, лестница узка, комната тоже не слишком велика, и... я вооружил
его. А он горячий малый!
- Женщина лжет! - крикнул премьер.
В это время к ним приблизился митрополит. При этих словах барона он
покачал своей головой патриарха.
- Нет, барон. Я выслушал ее. И вы не должны сердиться на нее. Она
сохраняла свою преданность, пока это было возможно.
- Я предъявил ей обвинение, - сказал Доббинс. - Я привел ее к присяге.
Она предложила поклясться святым Домиником, но я вспомнил, что это
католический святой. Я заставил ее присягнуть на кресте митрополита.
Воцарилась тишина. Раслов облокотился на кресло, в котором недавно
сидела норвежка. Он сложил на спинке кресла свои толстые руки и так сжал их,
что они казались бледными и тонкими. Потом он сказал:
- Вы хотите уверить меня, что моей законной государыней является
принцесса? Но королева не может выйти замуж за нетитулованного, так же как
это невозможно для короля. Устроит ли это вашего молодого друга?
- Я забочусь не только о его интересах. Доббинс небрежно взглянул на
свои часы. Раслов ухватился за митрополита, который стоял, сложив руки и как
будто не слыша происходивших пререканий.
- Я вернулся сюда, - объяснил барон, - для того, чтобы напомнить вашему