"Альфред Кох, Игорь Свинаренко. Ящик водки (том 4) " - читать интересную книгу автора

товарищей-американцев. И ведь их десятки миллионов там.
- Да... И это нагоняло такую тоску... Я думал - ну на хера это нужно,
кто будет читать мои репортажи про эту мутоту? Было страшно, что я там
запью... Бред какой-то. Страна живет именно так - криво, косо. Одноногие
негры, пьяные индейцы, белые, которые живут жизнью индейцев и негров...
Опускающиеся матери-одиночки. Все в кроссовках, в джинсах, в жутких этих
бейсболках... Как униформа. Может, правда - закрыть тему и поехать в
Москву? - думал я. Но в тот раз я прилетел домой все-таки без вещей, на
побывку. Я решил все же устроиться в Америке и во что бы то ни стало слать
оттуда забавные тексты. Из говна лепить конфетку. Прилетаю, значит, в
Россию... На каникулы... За то время, что я ударял автопробегом по
Соединенным Штатам, в моей московской машине сдох аккумулятор: в ту зиму
стояли серьезные морозы. А сдох он потому, что мой товарищ, который обещал
за машиной присматривать и время от времени ее заводить, про все забыл. Ну
так пусть твой шофер, говорю, поставит мне новый аккумулятор! Товарищ мой
действительно дал шоферу такое поручение, но - вот чего я не ожидал - счет
за аккумулятор выставил мне. Я не стал спорить и, надо сказать, счет этот
оплатил. Русская жизнь! Пообещал, забыл, подвел, нанес тем самым убыток - ну
и что, тут всегда так было...
К тому времени немало я наслал репортажей из Америки. Думал, они уже
вышли в журнале. Но они в редакции лежали без дела, потому что "Столица"
сильно запоздала с выходом. Я-то думал, что это срочно, волновался там,
сочинял по ночам...
Первым делом я в Москве по требованию Яковлева раза три переписал свой
первый репортаж из Америки. Володя хотел в очередной раз создать некую новую
стилистику, которую сам вроде в уме видел, но показать не мог. И сочинить
кусок в требуемом духе он тоже не мог - давно уж он перестал писать.
- А что, он когда-то писал?
- Яковлев? Да он этим и прославился! При советской еще власти. Он
первый написал про люберов, это был просто хит.
- Ну так это ж не в "Коммерсанте".
- В "Коммерсантъ" он тоже писал, но это было уже не то. Чудит барин -
так это понимали. Про Кастанеду он писал, которого высоко ставил...
- В "Коммерсанта"? Сейчас бы Васильев хрен разместил заметку про
Кастанеду.
- Почему нет? Какой ни есть, а кумир. Про это можно написать весело. А
ты вот читал Кастанеду?
- Нет. Это инквизитор какой-то испанский?
- Нет, это современный автор, он помер не так давно. Приблизительно в
то время, когда Яковлев продавал свой "КоммерсантЪ".
- А, я перепутал с Торквемадой.
- Так Кастанеда описывал некоего индейца, которого звали дон Хуан. И
этот индеец, покурив травы и попив настойки из грибов, начинал гнать про
иные миры... Я несколько раз принимался это читать, впервые - еще в 80-е.
Но, даже несмотря на то что то был самиздат, и что вообще запретность темы
придавала книге повышенную привлекательность, и Яковлев был авторитетом - на
меня эти рассуждения Хуана ("мальчик жестами показал, что его зовут Хуан")
при всем уважении к обкуренным индейцам мало того что не действовали, а
казались весьма скучными. Я просто засыпал над этими текстами - буквально
как над "Будденброками" Томаса Манна, которого меня вынуждали читать в