"Ирмгард Койн. Девочка, с которой детям не разрешали водиться " - читать интересную книгу автора

быть, когда-нибудь война все же кончится. Господин Клейнерц говорит, что
тогда многое изменится и что теперь еще трудно предвидеть, какие произойдут
перемены. Но пожарные команды обязательно останутся, и пожарники будут, так
же как и теперь, пользоваться большим уважением и получать медали. Взрослые
говорят, что пожары будут всегда, даже тогда, когда не будет войны. Пожар -
это замечательная вещь, и тушить его тоже очень интересно.
Младшие дети Швейневальда сидели в подвале новостройки, а мы были
пожарниками и спасали их, .рискуя жизнью. Хенсхен Лаке и я были командирами
и лазили по самым высоким балкам.
Мы поднимались и спускались по канатам и кричали: "Вперед, друзья,
вперед! В первую очередь спасайте старух и детей!" Кетти Швейневальд была
старухой, и мы заворачивали ее в попону, которую когда-то забыли
квартировавшие у нас солдаты. Мы не смогли вернуть попону потому, что этих
солдат отправили на фронт, и еще потому, что теперь совсем нельзя достать
шерсти. Эта попона - военное имущество, поэтому мой отец ничего не должен о
ней знать, а мне не разрешается с ней возиться, так как мама хочет отдать ее
выкрасить в синий цвет и сшить мне из нее пальто. Но попона понадобилась мне
для спасения старухи.
Еще нам понадобилось одеяло. Самое большое одеяло было у Отхена Вебера.
Обыкновенная известь выела в нем теперь большую дыру. Известь - как огонь,
этого мы раньше не знали.
Когда-то у нас дома были медные кастрюли, но из них сделали пушки,
поэтому нам с Хенсхеном Лаксом пришлось надеть вместо касок обыкновенные
серые эмалированные кастрюли.
Самое интересное началось, когда на нашей новостройке появились
водопроводные краны и мы смогли тушить пожар по-всамделишному.
Швейневальдов-ский Алоиз не переносит холодной воды, и поэтому он кричал,
как на настоящем пожаре. Это было замечательно! И все было бы хорошо, если
бы вдруг какие-то мужчины не крикнули нам с улицы: "Вы что там делаете? А
ну-ка, убирайтесь!" Во время бегства Хенсхен Лаке потерял свою каску - моя
мама должна, была на следующий день варить в ней овощи, - а я и Кетти
Швейневальд упали в сырую глину и по-настоящему застряли в ней. Но, находясь
в смертельной опасности, мы все, и старики и дети, все же сумели спастись. А
на следующий день к нашим родителям пришли какие-то люди - ведь мы славимся
по всему району и все нас называют чумой. Оказывается, в новостройке
набралось много воды из-за того, что мы, убегая, оставили краны открытыми.
Отхен Вебер думал, что их закрыла я, я думала, что их закрыл Отхен Вебер, а
швейневальдовские дети вообще ни о чем не думали.
Было воскресенье, нам пришлось пойти в церковь, и, кроме того, нас
выпороли. А профессор Лаке прочитал нам статью из газеты о послушном, верном
своему долгу мальчике, который приносил своим родителям только радость. Этот
мальчик написал императору письмо о верности долгу и о послушании. Его
величество обрадовалось и прислало мальчику в подарок пони, настоящего,
живого пони. Профессор Лаке всегда говорит, что чтением соответствующих
выдержек из газет он оказывает на нас воспитательное воздействие.
В воскресенье днем наши родители, очень расстроенные, отправились через
городской парк в Линденталь пить кофе, а нас, детей, в наказание не взяли с
собой. Но я была только рада этому, потому что ненавижу ходить на экскурсии
и на прогулки со взрослыми. Тогда мне жизнь не мила и у меня такое чувство,
будто на мне надета тысяча лечебных корсетов. Если с нами идет еще