"Лев Кокин. Из будущей жизни Путинцевых" - читать интересную книгу автора

рукой... Оставалось выдумать выключатель - по возможности, безопасный,
кровоизлияние "по Пастеру" в качестве метода подходило едва ли... Так же
точно, как, скажем, хирургический нож. Словом, подытожил часть первую своего
сообщения Витя Путинцев, идея сделалась осуществимой, когда удалось
подобрать блокатор межполушарных связей.
Он почувствовал себя как спортсмен на промежуточном финише, можно малость
перевести дух и чуть-чуть осмотреться. Аудиторией ему удалось овладеть, это
точно, слушали, словно напрочь забыли о том, что сюда привело. Между тем
разъединение мозговых полушарий, еще недавно само по себе эксперимент
ультра-си, играло в задуманном вспомогательную, в сущности, роль. Основная
была, конечно, не легче - поочередное их отключение, попеременное погружение
в сон... Вторая часть сообщения, когда Путинцев излагал ход событий,
иллюстрируя их развешанными диаграммами, пошла под аплодисменты, не слабей,
чем в театре. И вполне выглядело естественным, что перед третьей частью
объявили антракт.

Это вовсе не означало, что в моноспектакле Путинцева прерывается
действие. Его лишь переносили на другую сцену, под диктовку биоритма в
преддверии метаморфозы. После сообщенного Витей не было надобности пояснять
это. Он лишь предложил уважаемой аудитории выбрать себе в сопровождение
двух-трех доверенных наблюдателей, предпочтительно мужеского полу, на что
зал откликнулся незамедлительно и охотно. Само собой, в числе избранных
оказался и Теракян.
До Путинцевских апартаментов добрались без приключений, и, едва
переступив вожделенный порог, Витя камнем плюхнулся на диван. А доверенная
комиссия под опекою Лены заняла позиции вдоль стола. Это было последнее, что
сквозь слипающиеся веки разглядел Витя Путинцев: Теракян и с ним еще двое
коллег и Лена на неусыпном посту.
Минул час, или час двенадцать минут (комиссия выступала за точность),
когда Витя, нахмурившись, снова на них взглянул, причем так, словно видит
впервые. И, схвативши картон, принялся за набросок с этих обмерших
истуканов.
Теракян, придя в себя, изумился:
- Ты забыл, что народ тебя ожидает?!
Но художник, точно от комара, отмахнулся.
Тогда Лена вмешалась:
- Нас действительно люди ждут в институте. Пора отправляться. Пока он
собирался, все молчали, и после длительной этой паузы Теракян произнес
проникновенно и мрачно, словно бы верша суд:
- Послушай, Путинцев, знаешь, кто ты? Ты гений!
- Наконец-то и вы по достоинству свой портрет оценили, - повязав
легкомысленный шарфик на шею, невпопад отозвался художник. - Я готов, ваша
милость.

Антракт, по обычным меркам затянувшийся немилосердно, едва ли кому при
этом наскучил. Когда, выполняя Витино обещание, сопровождаемый наблюдателями
художник Путинцев наконец перед собравшимися появился, недавно столь горячо
желаемое событие осталось почти незамеченным. Зал был уже захвачен другим.
Два мозга, два сознания, две личности в одной физической оболочке - что, в
сущности, это могло означать?! Сообща докапывались до сути. Одни склонялись