"Виктор Коклюшкин. Избранное" - читать интересную книгу автора

Приглашаются все желающие. Премия триста рублей".
Иван Сергеевич крякнул и почесал затылок: "Ишь ты, петрушка какая!
Триста рябчиков - считай, это... новый телевизор!"
Он посмотрел в угол, представил, что там вместо старого телевизора
стоит новый, и подумал: "Попробовать, что ли?"
Он стал вспоминать смешные случаи и вспомнил, как Трофимов, что живет в
соседнем подъезде, шел сдавать посуду, поскользнулся и упал.
"Это и опишу!" - решил Иван Сергеевич.
"Однажды Трофимов, что живет в соседнем подъезде, - старательно выводил
он, - шел сдавать посуду, поскользнулся и упал".
Иван Сергеевич поставил точку, перечитал и попробовал хихикнуть - не
хихикалось.
"Да что же это такое! - начал нервничать он. - Ведь смешно же было! А
может быть, это мне, автору, не смешно, а другой, может, от смеха лопнет?"
- Сим! - позвал Иван Сергеевич жену.
- Чего? - откликнулась та из кухни.
- Тут вот, Сим, рассказ в журнале смешной напечатан, - приврал Иван
Сергеевич и от смущения зарделся. - Вот, послушай. - Он прочистил горло и
начал читать: - "Однажды Трофимов, что живет в соседнем подъезде, - с
выражением читал он, - шел сдавать посуду, поскользнулся и упал".
Иван Сергеевич кончил и выждал паузу. Жена не смеялась. Молчала.
- Ну как тебе? - робко спросил он. - Понравилось?
- Ерунда какая-то, - ответила жена.
- А вот автору, - обидевшись, второй раз соврал Иван Сергеевич, - за
этот рассказ телевизор дали.
- По шее ему нужно было дать! - бухнула жена.
Иван Сергеевич вздрогнул, потрогал зачем-то свою шею, посмотрел еще раз
в угол и сказал:
- А у нас с тобой телевизор хоть и старый, а работает лучше другого
нового.

Берегом реки

Когда я бываю в гостях у Феофанова, я всякий раз удивляюсь: как, в
сущности, мы еще мало знаем друг друга.
Вот, например, в прошлое воскресенье я стал очевидцем удивительного
события. Мы собрались у Феофанова по случаю его кандидатской диссертации,
которую он решил начать писать с понедельника. И вот после того, как все его
горячо поздравили и пожелали успешной защиты, Феофанов вдруг сказал:
- Диссертация - это, конечно, хорошо, но вот о чем я думаю: а способен
ли я на настоящий мужской поступок? Вот, например, если бы я шел берегом
реки, а в реке тонул человек, смог бы я...
- Зимой или летом? - уточнила жена Горемыкина.
- В лютый мороз! - сурово проговорил Феофанов.
- Я бы сделал так, - сказал, поднимаясь из-за стола, Горемыкин, и руки
у него от волнения дрогнули. - Я бы... незамедлительно бросил утопающему
подручное плавсредство, а сам бросился к телефону!
Он сел, и в комнате повисла тишина. Жена Горемыкина нежно взглянула на
него и ближе подвинула ему тарелку с салатом.
- А я!.. - сказал, медленно поднимаясь с места, Сергачев.