"Виктор Коклюшкин. Избранное" - читать интересную книгу автора

написал - "Воробьи", да вот пришлось переехать...
Окна новой квартиры смотрели в упор на строгое здание учрежденческой
архитектуры, построенное не только без архитектурных излишеств, но и без
стен. Из одних окон.
Любопытно было глядеть в те окна. Очень скоро я узнал всех обитателей
учреждения, мысленно подружился с ними и даже невольно поднимал руку, когда
они устраивали собрания. Но постепенно странное чувство стало овладевать
мной, особенно первого и шестнадцатого числа, когда сотрудники выстраивались
у окошка кассы. Я видел их лица со стороны кассира, они глядели напряженно и
прицельно, словно из амбразуры. Сперва-то, без привычки, я тоже невольно
вытягивал шею, пытаясь углядеть через дорогу в ведомости у кассира свою
фамилию, но, конечно, напрасно.
Более того, я и рассказы перестал писать. Аванс, который я взял под
название повести о воробьях, таял, как масло на сковороде.
Надо было срочно что-то делать! И я решился писать на производственную
тему.
В понедельник в 9.00 я сел за стол и пристально уставился в окно
напротив. То, что я видел, для повести никак не годилось, а если все же
писать - мог получиться только фельетон или приказ об укреплении дисциплины.
Я терпеливо подождал час, два, два с половиной, а потом... Узнать
телефон того отдела не составило труда. Я набрал номер и, когда молодой
человек, сидящий на столе, взял трубку, сказал ему:
- Слезь со стола.
- Что? - не понял он.
- Слезай! - крикнул я. - Работать уже пора!
Он сполз со стола, плюхнулся на стул и замер. И остальные, наблюдая за
ним, тоже застыли на своих местах.
Я быстро положил трубку и написал первое предложение: "Все сидели на
местах". Предложение мне очень понравилось, в нем была деловая сухость,
сразу определялось место действия. Я хотел уже и второе предложение
написать, но посмотрел в окно и - отложил ручку. Сотрудники сбились в кучу и
что-то горячо обсуждали.
"Ну уж, дружба дружбой, а служба службой!" - подумал я.
Номер начальника отдела я набирал резко и нетерпеливо, так что два раза
у меня палец срывался и набиралось "01". Наконец я набрал правильно.
- Симаков слушает, - сказал он.
- Слушайте, Симаков, - сказал я как можно доброжелательнее, - ваши
охламоны вот уже полдня ничего не делают!
- А кто это говорит? И почему вы так говорите? - Он потянулся за
сигаретами.
- Да оставь ты сигареты в покое, - сказал я ему уже в сердцах. - С
тобой как с человеком разговаривают!
Он одернул руку от пачки, втянул голову и забегал глазами по сторонам.
- И потом, посмотри на себя, ты же не на дачу приехал землю копать! Ну
что ты отворачиваешься, я же вижу, что ты и не побрился сегодня! А вчера
вообще пришел в кроссовках...
Он выронил трубку и, озираясь, на цыпочках вышел из кабинета.
В комнате отдела подчиненные тут же окружили его и стали что-то
наперебой рассказывать, кивая на телефон. А потом вдруг как ветром всех
сдуло за столы. Кто схватился лихорадочно за ручку, кто за бумагу, а женщина