"Василий Александрович Кокорев. Экономические провалы (по воспоминаниям с 1837 года) " - читать интересную книгу автора

осложнено чужеземными теориями, что перед глазами властных лиц стоял
какой-то идол европейского кознодействия, которому с раболепным унижением
приносилась в жертву всякая полезная русская мысль, со всеми ее указаниями и
сердобольными помышлениями.
Неужели можно подумать, что русский человек не настолько смышлен, что
выпуск бумажных денег для предприятий, не могущих давать дохода, не признал
бы сам своим умом действием разорительным для отечества? Какое заблуждение
думать, что русское народное доверие к бумажным знакам, предназначенным
единственно для полезного и производительного употребления, выражает в себе
недостаток финансовых взглядов! Нет, тут вышло бы на деле совсем другое;
сооружая дороги на свои средства, мы не настроили бы таких линий, которые
обречены теперь на вечный убыток; мы не сделали бы этого потому, что были бы
обязаны всякую затрату на железные дороги оправдать пред Россиею доходностью
дорог, несмотря на наше бесцеремонное и даже дерзостное обращение с русским
народным мнением. Теперь наши железные дороги можно разделить на четыре
разряда: 1) коммерческие, 2) стратегические, 3) личные и 4) лишние. Состоя в
обязанности выразить по каждой дороге ее доходность, мы вместо восьми линий,
построенных к Волге, ограничились бы пятью линиями и давно проложили бы
дорогу в Сибирь, связав Волгу с сибирскими реками и сообщив через эту связь
наибольшую доходность всем дорогам от развития торгового движения; теперь же
мы не имеем ни одной линии за Волгу, кроме Оренбургской, которая, упираясь в
Башкирскую песчаную степь, открыта только в 1878 г. Таким образом, не имея
убыточных линий, мы бы не навязали государственной росписи тягостного
расхода по оплате этих убытков, всецело упадающих на народные сбережения.
Сооружение железных дорог отнимает у местных жителей все заработки по
провозу грузов, возмещая, конечно, эти потери общим развитием
промышленности; но когда строятся дороги убыточные, тогда народ страдает уже
вдвойне, как от потери своих заработков, отнятых железною дорогою, так и от
тягостной необходимости погашать государственные долги, порожденные займами
на устройство дорог двух последних категорий, т.е. личных и лишних.
Давно подмечено лучшими мыслителями, что русская жизнь имеет два
течения: одно правительственное, а другое - народное. В доказательство этого
приведем удивительный пример. В 1839 г. введена серебряная единица; но
народная жизнь десятки лет продолжала идти во многих местах по старому
счету, т.е. на ассигнационный рубль. Через 30 лет после введения крупной
единицы во всех местностях, где мы начали строить железные дороги, при
появлении железнодорожных инженеров и агентов по отчуждению земель,
оказалось, что народ живет еще на прежний, дешевый рубль, не усвоив себе
переложения на серебро. Это обнаружилось при толкованиях владельцев земель с
агентами в определении цен за отчуждаемые земли. В Урюпинской станице Войска
Донского требовали с железнодорожников по рублю за курицу, и когда отдавали
казакам рубль серебра, то они давали сдачи 70 копеек. Даже и теперь есть
местности, где еще не привился к народной жизни замудрованный счет на
какое-то серебро.
Заключим, в конце концов, все наши рассуждения о настоящем провале тем,
что нельзя не усмотреть в действиях наших финансистов умышленного намерения
затормозить саморазвитие русской жизни угнетением ее заграничными займами,
образовавшимися от недозволения иметь свои денежные знаки, существование
которых допущено в конституционных государствах Европы. Вот доказательство
этому. Законодательство Англии дозволяет Английскому банку, в случае