"Василий Александрович Кокорев. Экономические провалы (по воспоминаниям с 1837 года) " - читать интересную книгу автора

посредством гласных отчетов, что эта сумма приносит доход, мы бы могли такое
предприятие, созданное доверием народа к правительству, выразить в
облигациях, с обращением их в продажу за границей без всякой уступки из
нарицательной цены облигаций. Таким образом, доверие народа к царским
денежным знакам исполнило бы свою полезную финансовую службу для блага
отечества гораздо выгоднее жадных к наживе иностранных капиталистов. При
этом самая продажа бумаг, представляющих собою уже не проект сооружения
какой-либо железнодорожной линии, а действительно существующее доходное
имущество, была бы совершаема без того унижения, которое переживала Россия,
делая скидку 30% с рубля при продаже облигаций еще только предположенных к
устройству дорог. Само собою разумеется, что продажа за границей
железнодорожных бумаг, выражающих уже устроенное предприятие, доставила бы
нам наличные деньги, которые образовали бы верное и скорое средство к
изъятию из обращения выпущенных нами бумажных знаков. После такой первой
операции мы бы приступили к сооружению вторых 500 или 1000 верст на том же
основании, и точно так же, изобразив эти вторые дороги в новых бумагах,
продали бы их за границей без всякого труда; потому что там существует, по
случаю избытка капиталов, постоянное стремление к приобретению верных 5%
бумаг по цене гораздо высшей их нарицательной стоимости. При такой системе
действий не мы бы обивали пороги у банкиров, а они бы стучались в наши
двери; они бы искали возможности приобрести наш интересный товар,
следовательно наше финансовое и политическое значение не носило бы на себе
характера убожества и бедности. Идя таким разумным путем согласования
государственных потребностей с доверием народа, государство росло бы силою
взаимного действия вместе с народом, и мы получили бы за все наши железные
дороги наличные деньги, приток которых поддержал бы наш курс гораздо вернее,
чем злополучный размен золота, в количестве ста миллионов, бывший, кажется,
в 1863 г., на наши кредитные билеты. Все это золото ушло за границу, а на
русской жизни образовалась одна лишь насильственно наложенная на нее тягость
по уплате сделанного для этой операции займа.
Означенный размен существовал более шести месяцев, и никто из русских
капиталистов не заявил желания воспользоваться променом кредитных билетов на
золото, которое приобреталось одними лишь биржевиками и опять уходило за
границу. Странно то, что этот очевидный пример не убедил наших финансистов в
полном доверии русского народа к денежным знакам правительства, и они по
прежнему упорно стояли на своей мысли о невозможности выпуска беспроцентных
бумаг. Во время этого размена финансисты проповедовали нам какое-то
экономическое зловерие в таком роде, что золото подобно воде распределяется
между всеми государствами, так сказать, ватерпасно, и если сегодня от нас
оно сделало отлив, то оттуда, где в нем почувствуется избыток, оно обратно
потечет к прежнему исходному пункту, но на деле оказалось совсем не то; мы
более четверти века напрасно ждали обратного прилива и убедились в том, что
события оправдали вполне русскую пословицу: что с возу упало, то пропало.
Возвращаясь к тому, что дороги, выстроенные на свои денежные знаки,
стоили бы гораздо дешевле, потому что на ценность их не упали бы уступка 30%
с рубля при реализации и проценты, платимые со дня выпуска облигаций, нельзя
не вспомнить того, что простой механизм сооружения дорог на свои средства
был отброшен и осмеян финансистами потому только, что в их головы внедрилось
непреклонное упрямство не допускать действий, основанных на возможности
самовозрождения, и в силу этого разрушительного мнения дело было до того