"Евгений Коковин. Первая любовь " - читать интересную книгу автора

о том, как писала заявление Оля Лукина.
В красный уголок зашел матрос Якимов.
- Сыграем в шахматы, - предложил он, заглядывая в мою тетрадь.
- Не хочется, - отказался я, быстро перевернув страницу. В этот момент
мне хотелось побыть одному.
- Учебное задание нужно готовить.
Якимов скучающе порылся в газетах и вышел. Но каждую минуту в красный
уголок мог еще кто-нибудь прийти. И тогда я решил поторопиться и написать
коротко и просто.
Я начал с обычного слова "Прошу..." Написав несколько строк, я подписал
и отнес заявление секретарю комсомольской ячейки Павлу Жаворонкову. Я
волновался, ожидая, что скажет секретарь.
- Это правильно, - сказал Павлик. - У нас ячейка маленькая. Теперь
подрастем. А почему Илько не подает заявления?
- Илько тоже напишет, - ответил я.
"Теперь подрастем", - сказал Павлик. Значит, он не сомневался, что мы с
Илько будем приняты в комсомол.
- А когда будут принимать?
- В Архангельск придем - там и решим.
- А нас обязательно примут?
Павлик улыбнулся, и я понял, что он хотел ответить:
"Не беспокойся, примут!"
Рейс Архангельск - Мезень - Архангельск был недолгим. Он продолжался
всего четыре дня. За эти четыре дня ничего особенного не произошло. Даже
погода все время стояла тихая, настоящая штилевая.
Когда "Октябрь" вернулся в Архангельск, "Канин" все еще был в рейсе. А
между тем мне очень хотелось повидать Костю. Нужно было рассказать ему о
заявлении.
Но еще больше хотелось встретить Олю.
Дома я пробыл не больше часа. Никаких новостей там не было, да и я
ничего интересного ни маме, ни деду Максимычу рассказать не мог. На судно я
должен был явиться только на другой день утром.
Наступал вечер, но было еще жарко. Ребятишки купались в Соломбалке,
ныряя вниз головой с бортов лодок и плавая наперегонки. И я позавидовал им,
чувствуя себя уже взрослым.
Сегодня на судне мы с Илько получили свою ученическую заработную плату.
Деньги, как всегда, я отдал маме, оставив себе рубль. Теперь я мог пойти в
кинотеатр "Марс", мог купить мороженое, выпить бутылку шипучего ситро. Но
удивительное дело, все эти обычно желанные удовольствия сейчас меня не
привлекали. Да, надо ведь сфотографироваться для комсомольского билета.
Вторую карточку можно подарить на память Косте Чижову. И он мне тоже подарит
свою с надписью.
Эта внезапно пришедшая мысль так обрадовала меня, что я почти бегом
направился к фотографии.
У ворот дома, где размещалась в то время частная фотография, висела
застекленная витрина с карточками. Каких снимков тут только не было! На
большом портрете, прищурившись, кокетливо улыбалась молодая дама с огромной
пышной прической. Седобородый старик смотрел с открытки сердито и строго.
Пожилой усатый мужчина сидел на стуле, положив кисти обеих рук на колени.
Около него стояла словно чем-то испуганная женщина. Ее рука лежала на плече