"Евгений Коковин. Первая любовь " - читать интересную книгу автора

учиться. Отдел кадров обещал рано утром прислать замену, но обещание так и
осталось обещанием. Старший механик сидел в пароходстве и ожидал новых
машиниста и кочегара.
На других пароходах, стоявших рядом с "Октябрем", было шумно: шла
разгрузка и погрузка. Многоголосо кричали грузчики и матросы, дробно стучали
лебедки, тяжко скрипели блоки и тросы. Обычная портовая жизнь.
Причал был завален бочками, ящиками, мешками. Мучная пыль носилась в
воздухе и покрывала тонким слоем настил, борта пароходов, канаты и
причальные тумбы.
Я стоял на палубе, у борта, и мысленно прощался с городом, с
Соломбалой, с домом. Третий раз в эту навигацию отправлялся "Октябрь" в
рейс, и третий раз я переживал радость и в то же время непонятную, остро
ощутимую грусть.
"О, если бы меня пришла провожать Оля! - подумал я. - Или появился бы
Костя! "Канин" вчера еще пришел с моря".
Только я успел об этом подумать, как из-за угла склада показались три
человека. Среди них был и Костя Чижов.
- Смотри, Илько, - крикнул я. - Костя пришел нас провожать.
Вместе с Костей к "Октябрю" шли механик Николай Иванович и незнакомый
нам человек.
Пробили склянки. Двенадцать часов - смена вахт. "Октябрь" оглушительно
загудел. На полубаке раздался пронзительный свисток старпома.
Костя поспешно вслед за Николаем Ивановичем взошел по трапу на палубу
"Октября". Матросы ловко убрали трап и приняли швартовы.
- Беги назад, останешься! - крикнул я идущему к нам Косте. - Уже
отходим!
А Костя улыбался, спокойно шел к нам и даже приветственно помахивал над
головой кепкой. В другой руке он держал маленький деревянный чемоданчик.
- Получил на "Октябрь" назначение, - пожимая нам руки, громко и
возбужденно сказал Костя. - Иду с вами в рейс! Ух и набегался же я...
- С нами в рейс? Да ты вре... шутишь, Костя.
- Ну вот еще, врешь! Иду, и знаете кем? Ма-ши-ни-стом! Машинистом
второго класса!
Поверить в это было невозможно. Но машина уже работала, и расстояние
между бортом и причалом все увеличивалось. Самый лучший прыгун мира уже не
смог бы одолеть это расстояние. А Костя все еще был с нами, на "Октябре".
Значит, он действительно идет в рейс.
- Но как, как ты сумел? - спросил я, радуясь и все еще не веря
происшедшему. - Как?
- Очень просто, - ответил Костя, вытирая со лба пот. - Правда, не так
уж просто. Встретил я утром у пароходства Николая Ивановича. "Взяли бы вы, -
говорю, - меня к себе на "Октябрь" учеником!" - "А ты где сейчас?" -
спрашивает Николай Иванович. "На "Канине", - отвечаю. - Только мне бы лучше
у вас плавать. Там все-таки мои дружки, Димка и Илько. Вместе веселее. Нас
было бы трое, как раз на все три вахты". - "А сколько тебе лет?" - опять
спрашивает Николай Иванович. "Шестнадцать", - говорю. "А машинистом второго
класса пошел бы ко мне?" Я даже испугался сначала и отвечаю: "Не знаю".
Тогда он повел меня в отдел кадров и там сказал: "Если у вас нет людей, то
вот я нашел машиниста. Оформляйте! Мы больше ждать не можем. У нас в
двенадцать отход".