"Сергей Колбасьев. "Консервный" завод ("Искатель" № 2, 1967 г.) [B]" - читать интересную книгу автора

Сейчас ударит. У меня остановилось сердце, и я закрыл глаза.
Тупой удар и скрежет разрезаемой жести. Я еле удержался на
кровати, но заставил себя открыть глаза: все на месте.
- Вы побледнели, - с трудом говорит Иванов. - Я дам вам
хорошее средство для цвета лица. Недозволенное в Финляндии.
Пососок на дороску, - он прямо из пятилитрового бидона льет чистый
спирт мне в кружку. Спирт был кстати - он притупил бдительность
Иванова. Я отпил глоток, остальное вылил ему же в кружку. - Так
делают в Швеции, когда братаются.
Это поклеп на Швецию, но Иванов рычит от восторга. Пили за
здоровье культурного европейца, занесенного судьбой в их тесный
круг, я методично ругался по-русски с иностранным акцентом и,
когда можно было, выплескивал спирт из кружки. Но для приличия
приходилось иногда глотать. Это был жидкий огонь.
Пели, и я отстукивал фокстротный такт ложками по столу. Я
обнимал Василия Ивановича. Василий Иванович плакал.
На столе гудела паяльная лампа. Иванов выжигал ею ветчину из
открытой банки. В комнате стоял страшный смрад.
- Где мой железный конь? - кричал я по-шведски в ухо Иванову.
- Я хочу его напоить. - Это для подготовки отступления.
- Правильно. Да здравствует цивилизация! - рычит Иванов
вперемежку по-русски и по-шведски. - Отнесите его к его
автомобилю. Дайте ему полную полоскательницу спирта. Пусть пьют
вместе. А мне принесите всю остальную ветчину. Я истреблю ее
огнем. К черту ветчину, к черту горошек...
Меня взяли под руки и, качая, вынесли через дверь. Потом
бросили на автомобиль, я ушиб ногу, и она нестерпимо болела.
Я прополз на подножку автомобиля и потянулся вверх. Оттуда
падал свет. Дыра, пробитая в земле, была заложена ветвями, и между
ними было видно небо.
Внизу мои новые друзья гремели банками. Из открытой двери
клубами валил чад и грохотал голос Иванова.
Я карабкался вверх. Даже не старался уберечь ногу. Дверь внизу
захлопнулась. Разбрасывая ветви, я вырвался на поверхность.
Над сараем закат. Такой, как был, когда я впервые увидел этот
сарай. И так же отчетливо ощущалось время.
Это было последнее напряжение. Я прыгал на одной ноге, волоча
сломанную, цеплялся руками, продираясь через кусты.
Потом скатился под откос и упал на берегу маленькой замерзшей
речки. Дальше идти не мог: лежал наполовину в обмороке от
невыносимой боли и слушал, как подо льдом журчит вода.
Тогда произошел взрыв. Я ощутил его сильным толчком в грудь,
потом громом и огненным вихрем над откосом.
Лед на речке треснул и выплеснул воду. Сверху сыпались комки.
Рядом со мной упало искалеченное автомобильное колесо. Больше я
ничего не помню.
Меня подобрал шофер проезжего грузовика. От меня сильно пахло
спиртом. По душевной простоте он решил, что взорвался самогонный
завод. Из солидарности потребителей запретного в Финляндии зелья
решил меня укрыть. Я метался и кричал. Он спрятал меня в своем