"Сергей Адамович Колбасьев. Арсен Люпен ("Бахметьев" #1) " - читать интересную книгу автора

время казалось, "что их сейчас за борт бросать начнут".
Вопрос один: как могло все это появиться в 30-е годы? Вспоминается
только история с "Белой гвардией" Булгакова, про которую Сталин вроде бы
сказал, что это произведение утверждает мощь Красной армии, сумевшей
победить таких очень хороших людей.
P.S. В прошлом году умер Борис Лобач-Жученко, прототип Бориса
Лобачевского, одного из тех, кто играл в Арсена Люпена. Он прожил 98 лет. А
лет восемь-десять назад мне рассказывали, что в Севастопольском училище
подводного плавания появился Арсен Люпен, строящий козни начальству.
Наверное, это и есть традиции российского флота...

Александра Веселова
Источник: Русский Журнал, 6.10.2000



Арсен Люпен


1

Впервые столовый зал я увидел на письменном экзамене по алгебре, и он
показался мне необъятным. В нем было расставлено свыше сотни столов,
разделенных широкими проходами, и за каждым столом сидело по одному
экзаменующемуся.
Плоский потолок и огромная пустота наверху. Высокие сводчатые окна, а
между ними на зеленых стенах мрамор, и золото, и связки знамен. Бронзовая
статуя Петра, и в проходах между столами почти такие же неподвижные, но, к
сожалению, всевидящие офицеры.
И тишина, как в склепе, и холод в голове и руках, и смертельное
томление квадратных уравнений. И абсолютное одиночество.
Потом я помню этот зал совсем иным. Обед. Роты строем входят в столы.
Сигнал "на молитву". Хор восьмисот голосов.
"Очи всех на тя, господи, уповают..." Но, уповая, они не теряют из виду
лежащей на самом краю хлебного блюда горбушки, ибо она есть самое вкусное из
всей пищи во благовремении.
Второй сигнал горниста, шум раздвигаемых скамей - и сразу сплошной гул
самых приятных на дню разговоров и деловитого звяканья ложек. Он становился
даже уютным, этот зал, но таким он был не всегда. Еще я помню его в
нестерпимом сиянии всех люстр, [18] в блеске паркета и золотого шитья на
черных мундирах, когда весь батальон стоял в ротных колоннах, имея оркестр
на левом фланге, и вице-адмирал с седым клином бороды на красной орденской
ленте, торжественно кашлянув, произносил:
- Здравствуйте, гардемарины, кадеты и команда!
Сейчас из всех его измерений мне почему-то вспоминается только одно:
длина тридцать три сажени - как раз длина шестисоттонного миноносца. Не
представляю себе его площади, но знаю, что на балах, под мощный духовой
оркестр, в нем танцевало до двух тысяч пар.
Он был огромным, этот зал, но ночью становился еще больше. Раздвигаясь,
уходил в темноту и казался совершенно бесконечным. Тогда стоявший в нем