"Сергей Адамович Колбасьев. Арсен Люпен ("Бахметьев" #1) " - читать интересную книгу автора

чувства меры и не старайтесь отличиться. Лучше давайте послушаем
многоуважаемого нашего Ивана.
- Убрать! Убрать! - все еще неистовствовал Посохов, хотя дневальный,
лысый служитель в белом переднике, уже лез по лестнице.
- Прелестный голос,улыбнулся Бахметьев. - Почему он не поет в опере?
- Ему бы цветов послать, господин унтер-офицер. [20]
- Целый букет! Вот такой! - И кадет Лавринович ложкой в воздухе описал
широкий круг.
- Убрать! - уже хрипел Посохов.
- Вы правы, мой друг, - согласился Бахметьев, и от такого ответа
Лавринович просиял, потому что был влюблен в свое непосредственное
начальство.
Унтер-офицеры, или в просторечии - капралы, из старшей роты назначались
во все прочие в целях поддержания в них дисциплины и порядка. Теоретически
рассуждая, им в подобных случаях следовало бы вести себя совершенно иначе,
но весь корпус дружно ненавидел Посохова, и традиция дружбы была сильней
устава.
Фельдфебелю самой младшей, шестой, роты Домашенко, конечно, неудобно
было самому участвовать в общем веселье. Все же он сумел вполне дипломатично
этому веселью помочь.
- В мое время, - вздохнул он, - славная шестая рота непременно лаяла и
мяукала, - каковым советом его юные питомцы не замедлили воспользоваться.
Уже плакат был снят с хоров, осмотрен дежурным по корпусу и вынесен из
зала. Уже за щами подали зразы с гречневой кашей, и Посохов сделал вид, что
ничего не слышит и обедает. Но все же зал гудел, и все еще над общим гулом
господствовало все то же обидное слово.
Однако хуже всего для Посохова была небольшая визитная карточка,
которую он сорвал с принесенного ему дневальным плаката.
Сорвал, скомкал и сунул в карман.


3

Вышеизложенным бурным событиям предшествовали другие, непосредственно с
ними связанные и довольно таинственные.
Началось с того, что знакомый читателю носитель неблагозвучного
прозвища Иван Посохов стал проявлять какой-то почти болезненный интерес к
жизни старшей гардемаринской роты.
Правда, он в ней же был командиром первого взвода, но по службе ему
отнюдь не полагалось чуть ли не сплошь с утра до вечера находиться в ротных
помещениях, разгуливать, заложив руки за спину, и испытующе всматриваться в
лица всех встречных.
Еще меньше ему полагалось далеко за полночь тенью [21] бродить по
спальням и при свете карманного фонарика читать доски над пустующими
койками. И уж, конечно, совсем не следовало во время отсутствия роты на
цыпочках ходить по пустому ротному залу и осторожненько заглядывать в
кое-какие гардемаринские конторки.
Само по себе поведение Посохова никому особо удивительным не
показалось. Все знали, что его склонность к сыску, в сочетании с некоторой
врожденной глупостью, и послужила причиной удаления его с флота и водворения