"Сергей Адамович Колбасьев. Река ("Бахметьев" #3) " - читать интересную книгу автора

Малиничев? Неужели он воображал, что его слова примут всерьез? С ума он
сошел, что ли?
И, подняв глаза, Бахметьев в зеркале напротив увидел фигуру
остановившегося в дверях Семена Плетнева. Значит, вот в чем была причина
малиничевского красноречия. Любезнейший Олег Михайлович хотел как следует
втереть очки начальству. Выйдет ли?
- Внезапный удар, - продолжал Малиничев. - Вы представляете себе, что
получится, если ночью наши канлодки потихоньку спустятся по течению и в
темноте набросятся на стоящего на якорях противника? Если сухопутные части
одновременно ударят по всей линии прибрежного фронта? Если наша авиация
поддержит внезапную атаку своими бомбами?
Бахметьева охватила злость. Это была какая-то бредовая чепуха...
Глупость, выходящая за пределы дозволенного.
- Если ночь будет темной, вы потихоньку сядете на мель и утром вас
потихоньку раздолбают, - с трудом сдерживаясь, сказал он. - Но поскольку в
наших широтах сейчас стоят белые ночи, вас раздолбают сразу же и на ходу. Вы
тоже кое-чего не учитываете. Вы, например, забыли, что разговариваете со
взрослыми, грамотными людьми.
Малиничев вскочил на ноги. Вся краска сбежала с его лица, и он
расширенными глазами уставился на Бахметьева. Казалось, он сейчас на него
бросится, но в напряженной тишине раздался голос Плетнева.
- Добрый вечер, - сказал он. Подошел к столу, медленно опустился в
кресло и, наклонившись вперед, ладонью подпер щеку. - Отдыхаете?
- Так точно, - ответил флаг-секретарь Мишенька Козлов. У него было
растерянное лицо и совершенно красные уши. Он никак не мог понять того, что
происходило.
- Очень интересно отдыхаем, - подтвердил Лобачевский.
Малиничев стремительно сел и отвернулся. Он, видимо, чувствовал себя
очень неважно, но жалеть его не приходилось.
- Скотина, - еле слышно пробормотал Бахметьев.
- Это правильно, что отдыхаете, - продолжал Плетнев, - работы сегодня
хватало и завтра хватит. - И, задумавшись, неожиданно спросил; - Память у
вас хорошая, товарищ Лобачевский?
- Самая лучшая во флотилии.
- А ну, посмотрим. - И Плетнев улыбнулся. - Однажды вы сказали, что
станете флагманским минером, и, между прочим, не ошиблись. Помните, когда
это было?
- Я сказал? - не поверил Лобачевский. - Едва ли. Минное дело всю жизнь
было для меня загадкой, которую я отнюдь не стремился разгадать. Только
здесь мне пришлось с ней столкнуться, и то совершенно случайно.
Плетнев покачал головой.
- Небогатая память. Совсем небогатая. Вы это сказали генерал-майору
Грессеру в минном кабинете Морского корпуса. Было это в середине февраля
семнадцатого года, В самые последние дни царской власти.
- Верно, - вдруг вспомнил Бахметьев. - Я в этот день как раз опоздал на
репетицию, а потом... потом вы мне подсказывали насчет изготовления торпеды
к выстрелу.
- Двенадцать баллов мы с вами получили за это дело, не так ли? - все
еще улыбаясь, спросил Плетнев.
- Ну конечно, двенадцать. - И Бахметьев тоже улыбнулся. О Малиничеве он